Бьют-кипят ключи, кричат олени-маралухи, цветы распускаются. Зелень лугов разливается, кукуют тонкоголосые кукушки, колышет ветер деревья сандаловые, что ветвей своих поднять не в силах. Кричат ястребы и беркуты, кустарники меж собой переплетаются, зелёная мурава стоит грядой.
Тянется синий дымок, голубь воркует, дерево-лиственница красою становится. Природа и люди рады.
В славный час родился на земле добрый батар (богатырь) Овше. Отцом его был Енкэ-Мэнкэ (Спокойствие-Вечность), а матерью Ердени-Джиргал (Драгоценность-Радость).
Погладили спину ребёнка — и не нашли позвонка, который мог бы согнуться, меж рёбер пощупали — не нашли такого места — промежутка, в которое злой человек нож всадить бы мог. Зубы, как раковины, бело-розовые были, глаза прекрасные — за сто вёрст муравья видели.
Так родился славный батар, так родился лучший из мужей Овше.
Воздвигли Овше на прекрасной белой равнине Тюлькюр (Ключ) красную ставку (стоянку, стойбище) чудесную. Из чистого золота терме сделали.
На семидесяти пяти подпорках ставка стояла. Набросили на них двадцать четыре стенных покрывала, завязали двадцатью четырьмя поясами. Переднее покрывало крыши было набито шкурами оленей, а сверху обшито белым шёлком. Широкое покрывало сделали из прекрасного радужного шёлка, а все завязки — из цветистых красных нитей.
На дверцах ставки была изображена гордо парящая в воздухе Гаруда, на косяках — собаки Басар и Хасар, на верхнем косяке — попугай. На решётке и жердях крыши были вырезаны бодающиеся козлы, на подпорках — львы и тигры.
Быстро рос Овше. Давно такого батара славного народ не видел.
В одно время с Овше родился Аранзал — конь чудесный. На спине того коня не было позвонка гнущегося, меж рёбер промежутка для ножа тонкого злодею нельзя найти было. По земле и воздуху Аранзал, как снежная буря, мчался, нёс своего любимого хозяина Овше.
Скоро пришло Овше время своему народу помочь, батарскую силу и смелость, ум и бесстрашие показать.
Нападали на бедных людей жестокие и страшные мангадхаи. Был у мангадхаев предводитель. В бою никто ему страшен не был. Силу имел несравненную. Против силы такой и батар Овше слабым мальчиком казался.
Угоняли мангадхаи скот у бедных людей, селения их разоряли, сопротивляющихся убивали, детей в плен брали, рабами своими делали.
Пришёл народ к Овше защиты просить, помочь мангадхаев разбить, злого предводителя их уничтожить.
Долго не думал Овше. В дорогу собрался мигом. Вскочил на Аранзала, попрощался с народом.
Напутствовали Овше люди кочевьев разных:
На пути своём Счастлив будь! В деяньях своих Удачлив будь!
Уехал Овше. День едет, сто дней едет. Нет следа мангадхаева.
Решил отдохнуть Овше. Сам устал, и конь утомился. Лёг Овше под деревом, а коня подле себя пастись пустил.
Проснулся утром Овше — нет коня.
Сразу догадался Овше, кто увёл такого коня сильного.
Оделся Овше пастухом, пошёл по следам коней. Крупные следы — коня предводителя мангадхаев, помельче — следы Аранзала.
Немного погодя догнал Овше мангадхая. Знал Овше, что мангадхай сильнее его,- решил осторожным быть, хитростью действовать.
— Я пастух,- говорит Овше,- сирота бедный. Взял ты коня хозяина моего. Если вернусь я домой один, без коня, убьёт меня хозяин. Отдай коня.
Отвечает громовым голосом мангадхай:
— Ну, если убьёт, так садись на своего коня и езжай, да только не к хозяину своему, а ко мне. У меня жить станешь, работать на меня будешь!
И от слов тех гудит-жужжит, Старая земля дрожит.
Уцепился мангадхай за узду Аранзала, стегнул свою лошадь, тронулся в путь. Делать нечего. Поехал Овше с мангадхаем вместе.
Когда приехали, мангадхай первым делом за еду принялся. В один присест тысячу шага-чимгинов (бараньих ляжек) съел, два колодца айрака (простокваши) выпил, три колодца арзы осушил, четыре колодца хорзы вылакал, пять колодцев хорона4 высосал.
Насытился мангадхай и пришёл в хорошее настроение.
— Ну,- говорит мангадхай Овше,- расскажи, как твоего народа богатыри живут, что замечательного сморчки эти делать могут.
Отвечает Овше:
— Наши богатыри одним духом целый казан (котел) расплавленного чугуна выпивают и глазом не моргнут!
Усмехнулся мангадхай. Велел принести десять казанов расплавленного чугуна. Один за другим выпил их, невредим остался, только посмеивается.
Видит Овше — не прошла его хитрость.
— Ещё что твои богатыри несчастные делать могут?- спрашивает мангадхай.
— Умеют наши богатыри ещё зимой в воде стоять по грудь, пока вода не замёрзнет. А как лёд реку покроет, они лёд, как соломинку, ломают, из воды невредимыми выходят.
— Идём за мной,- говорит мангадхай. Сели они на коней и поскакали в страну, где зима была лютая.
Залез мангадхай в воду по грудь, подождал, пока река льдом покрылась, двинул рукой — лёд на мелкие кусочки рассыпался. Стал вылезать мангадхай из воды.
— Стой!- кричит ему Овше.- Это ещё не штука. Я ведь ошибся, когда сказал, что вода по грудь должна быть. Стать надо в таком месте, чтобы вода до самого рта доходила, а кончики пальцев на ногах чуть-чуть только дна речного касались.
Залез мангадхай в глубокое место. Вода до рта доходит, льдом покрылась.
— Теперь вылезай! — кричит Овше.
Сколько ни пытался мангадхай, а вылезти не в силах. От злобы пыхтит, жила на лбу, что канат, надулась, а лёд проломить не может.
Обрадовался Овше. Выхватил свой острый меч алмазный и бросился к мангадхаю. Да не тут-то было! Дунул на Овше мангадхай. От дыхания того Овше на сто вёрст отлетел, в воздухе тысячу раз перевернулся, еле жив остался.
Тогда перешёл Овше реку с другой стороны, подошёл сзади к примерзшей голове мангадхая, говорит ему:
— Ну что, злой батар! Вот и тебе конец пришёл. Не будешь больше народ мучить. Теперь видишь, на что и наши богатыри способны.
Вздохнул мангадхай и говорит:
— Об одном жалею, что дунул я на тебя. Мне бы вдохнуть в себя воздух следовало,- так ты у меня давно в животе бы сидел.
Овше мечом острым и разрубил ему голову. На голове той ещё несколько меньших голов торчало. Отрубил их Овше, прикрепил к седлу Аранзала и помчался домой.
Когда узнали мангадхаи о смерти своего предводителя, сами разбежались
38
Отзывы (0)