Ее узкие черные глаза сверкали, концы длинных кос доставали до земли. Она спокойно села у погасшего костра, словно не замечая бури.
Кодур-оол не знал, что ему делать. Он вспоминал то своего отца, то свою Биче-кыс и сурово молчал. Наконец он спросил:
— Кто ты? Откуда пришла?
— Я царевна этих гор и лесов,- ответила девушка.- Звуки твоего бызанчы привели меня сюда. Они проникли в мое сердце. За это я полюбила тебя.
Когда Кодур-оол услышал эти слова, то сердцу стало тепло. Но что-то отталкивало его от незнакомки. И Кодур-оол сурово спросил:
— Что тебе нужно от меня?
— Пойдем со мной. У меня тысячи голов скота. Юрта моя из чистого золота и серебра. Если ты станешь моим другом — будешь хозяином этого богатства. Согласен ли ты?
— Нет, не буду я твоим другом,- сказал Кодур-оол и отправился на охоту.
Но в это время с новой силой разразилась гроза, загремел гром, полил дождь. Какая-то неведомая сила подняла Кодур-оола и понесла по воздуху. Упав на землю, он увидел возле себя богатую юрту.
Кодур-оол вошел. Пол юрты был покрыт узорчатыми коврами, вдоль стен стояли сундуки, украшенные серебряной чеканкой, наполненные доверху дорогими мехами и драгоценностями. На очаге большая чаша была полна молока с желтой пенкой. Справа стоял шкаф для посуды с узором из драконов и львов, а слева — кровать, покрытая шелковым одеялом. В юрте никого не было. Через некоторое время вошла царевна.
— Вот моя юрта,- сказала она.- Если ты будешь жить в ней, все это будет твоим.
Кодур-оол ничего не ответил.
— Разве можно мужчине быть таким застенчивым? Почему ты боишься меня? Хочешь, я стану твоей женой? — говорила она.
Видя, что Кодур-оол молчит, она продолжала:
— Если ты думаешь о своих, то не беспокойся: когда будем жить вместе, ты приведешь их сюда.
— Мне не надо твоего богатства и твоей красоты,- сказал Кодур-оол.- У меня есть бедная, но любимая девушка.
— Ах вот оно что! Ну нет, уж к ней-то ты не уйдешь. Я тебе дороги не покажу и коней не дам! — крикнула разгневанная красавица и убежала.
Вокруг юрты она поставила стражу.
Кодур-оол мог уходить из юрты лишь до того места, куда долетает стрела, пущенная тугой тетивой.
Он каждый день взбирался на горку и там играл на бызанчы свои любимые песни. Все жители аала собирались слушать его.
Кодур-оол долгие дни и ночи думал о том, как убежать от красавицы. Случай ему помог. Лесная царевна решила испытать терпение Кодур-оола. Перед заходом солнца она пришла к нему и сказала:
— Послушай, Кодур-оол. Если ты хочешь получить то, что тебе дороже всего на свете, девяносто дней ничего не говори. Если ты выполнишь это условие, то получишь все, что захочешь. Если нет — будешь изгнан отсюда и ни с чем вернешься к своему костру. Но не думай меня обмануть: если ты нарочно что-нибудь скажешь, то всю жизнь будешь сидеть в этой юрте под стражей.
— Я готов выполнить твое требование,- согласился Кодур-оол.
Много дней Кодур-оол не говорил, выполняя условие. Время от времени он поднимался на гору и играл на бызанчы. Он думал о родине и о Биче-кыс. Он больше не хотел оставаться здесь, но не знал, как сказать что-нибудь вслух, чтобы слова сказались сами собой, а не нарочно.
Как-то Кодур-оол вошел в юрту и стал подбрасывать дрова в очаг, все думая о том, как бы что-нибудь нечаянно сказать.
Он не заметил, как огонь разгорелся, молоко в чаше закипело и стало с шумом заливать пламя. Он невольно воскликнул:
— Молоко кипит, молоко кипит!
Раздался страшный грохот, кто-то поднял Кодура-оола и понес. Он долго летел. Потом сильно ударился и, когда опомнился, увидел себя возле знакомой скалы, у своего костра, в старой одежде, с бызанчы в руках.
— Где ты был, сын мой? Я много ночей не спал. Много таежных троп исходил, искал тебя. Порой я слышал твою песню. Но она доносилась ко мне эхом со всех сторон. Я доходил до ущелий и возвращался назад. Почему ты не сказал, куда ушел?- спрашивал отец, прижимая голову сына к своей груди.
Кодур-оол рассказал все, что было. Выслушав его, отец сказал:
— Богачи все одинаковы. Хорошо, что ты вернулся.
— А ты опять с добычей?- спросил Кодур-оол.
— Как же! Сорок лет охочусь, а такой богатой добычи у меня никогда еще не было.
Отец подошел к большой куче и снял ветки — под ними лежали сложенные рядами драгоценные шкуры зверей. Обрадовался Кодур-оол.
— Теперь у Бура-Баштыга желчный пузырь лопнет!- воскликнул он.- Как жаль, что я ничем не помог тебе, отец! Ты все добыл один.
— Не горюй, сын. Это ты помог мне своей песней. Когда ты пел и играл, все звери тайги останавливались и поднимали уши.
Отец почистил ружье и связал пушнину. Взвалив на себя шкуры, они отправились домой. На стоянке остались только кости зверей да угли потухшего костра.
Бура-Ваштыг, увидев, что Кодур-оол с отцом вернулись с богатой добычей, приветливо встретил их. Но они не поклонились Бура-Баштыгу, как прежде, а прямо пошли в свою юрту.
Бура-Баштыг не стерпел обиды. Он вошел в юрту Кодур-оола и с укором проговорил:
— Что вы за люди? Забыли древний обычай — делиться с друзьями и близкими после удачной охоты?
— Почему-то ты нашего горя не замечал, а наше богатство сразу увидел,- сказал отец.
Бура-Баштыг быстро ушел, размахивая длинными рукавами халата. Кодур-оол с отцом разложили и развесили в юрте богатую добычу. Вскоре снова явился Бура-Баштыг
Отзывы (0)