Счастливый Неккер

— Уж лучше мне в свой улус вернуться, чем на такие дела идти…

— Домой ты со счастьем своим вернешься, — девочка говорит. — А счастье это сам добыть должен. Не упрямься и не бойся, Неккер, если хочешь от своего несчастливого имени освободиться…

Встал на ноги Неккер, и, словно крылья у него за спиной выросли, тело легким вдруг стало. Из пещеры он вышел, а ноги его сами тотчас вперед понесли.

— Видишь, какие чирки тебе бабушка моя подарила, — девочка говорит. — Быстро тебя донесут куда надо. Когда сделаешь все, что я тебе наказала, прямо домой к себе отправляйся, там с тобой встретимся…

Неккер в путь отправился. Ноги его втрое быстрее, чем прежде, несут, чирки им такую скорость дают. Ни твердокопытный марал, ни быстролетная птица за ним не могут угнаться. Когда же вздумал Неккер в сторону дома свернуть, таловая плетка его тотчас по спине больно хлестнула, когда усталость и сон его одолевать стали, он плеткой таловой себя легонько подстегнул, чирки пуще прежнего помчались…



Много ли, мало ли он пробежал, впереди синее озеро показалось, в которое девять рек, как в чашу, вливаются, зеленый полуостров вдается. Неккер на полуостров прибежал, медный шатер нашел, по сорокасту-пенчатой лестнице на дно озера спустился, в золотой шатер вошел. Посредине его круглый золотой стол стоит. Неккер за стол сел, шапку снял, поздоровался, и тотчас на столе кушанья разные появились. Неккер за еду принялся. Невиданные рыбы и черви, длинные, как змеи, вокруг появились, все к столу тянутся. Неккер, не глядя на них, за обе щеки яства уплетает. Спустя немного большая черная жаба появилась, на золотой стол прыгнула, за еду принялась. Неккер и виду не подал, что ее видит. Черная жаба, насытившись, на пол спрыгнула, к дверям направилась, а золотой стол за нею двинулся. Неккер шапкой своей жабу накрыл, а шапку из рук не выпускает. Жаба, как хороший конь, помчалась, со дна озера Неккера мигом на поверхность вынесла.

Глядит Неккер — и золотой стол тут же, под солнечными лучами сверкает. Тут черная жаба человечий облик приняла — бабушкой девочки, что Неккера сюда послала, оказалась.

— Мой зятек, Несчастливец-Неккер, теперь ты самый счастливый человек на свете; у самого водяного бога — Эзи-Суг ты золотой стол увез, стал хозяином его. Теперь домой отправляйся, там тебя с радостью встретят. Только внучку мою не обижай, от дружбы ее не отказывайся, во всем ее слушайся.

Так сказав, старуха исчезла, будто сквозь землю провалилась или в озере растаяла.

Неккер, стол золотой на спину взвалив и ног под собой не чуя, домой помчался. Чирки его, почти земли не касаясь, прямо по воздуху летят. Неподалеку от родного улуса Неккер гудение ветра у себя за спиной услышал, догадался, что зто его девочка догоняет.

За высокое дерево ухватившись, Неккер остановился, а рядом уже и девочка лесная стоит, смеется:

— Ну вот, мой хороший Неккер, теперь тебе и домой не стыдно будет вернуться, к золотому столу всех своих родственников созовешь, всех своих ровесников пригласишь, как следует угостишь, никто тебя Несчастливцем не назовет…

— Спасибо тебе, хорошая девочка, — Неккер говорит, — хоть имя мне свое скажи, чем отблагодарить тебя я могу, мне скажи…

— Имени у меня нет, если хочешь, Дружбой меня зови. Благодарить меня незачем, а если тебе помощь какая нужна будет, на ту дорогу, где мы с тобой в первый раз встретились, выйди, меня покличь, всегда рядом с тобою буду. Когда ты вырастешь, взрослым станешь, тогда мы с тобой снова встретимся, если меня не забудешь…



Сказав зто, лесная девочка вдруг исчезла, легкий ветерок лишь в листве деревьев прошелестел…

Когда Неккер в отцовский улус вернулся, все родные и ровесники его как дорогого гостя встретили, за золотым столом всем места и яств хватило.

И никто в улусе с тех пор Неккера Несчастливцем не называл…