Четыреста сорок вторая ночь.
Когда же настала четыреста сорок вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда девушка рассказала факиху о молитве в оба праздника, факдх сказал: „Хорошо! Расскажи мне о молитве при затмении солнца и затмении луны“. И девушка отвечала: „Два раката, безазана и икамы; при каждом ракате молящийся дважды выпрямляется, делает два поклона и дважды падает ниц, и садится и произносит исповедание веры и возглас привета“. — „Хорошо! Расскажи мне про молитву о дожде“, — сказал факих. И девушка отвечала: „Два раката, без азана и икамы; имам произносит исповедание веры и возглас привета, затем говорит проповедь и просит прошения у Аллаха великого в том месте, где произносится возглас: „Аллах велик!“ — в проповедях на оба праздника, и переворачивает свой плащ, обращая его верхней частью (вниз, и взывает к Аллаху и умоляет“. — „Хорошо! — сказал факих. — Расскажи мне о непарной молитве“. — „В непарной молитве, — ответила девушка, — самое меньшее — один ракат, а самое большее — одиннадцать“. — „Хорошо! — сказал факих. — Расскажи мне о молитве на заре“. — „В молитве на заре, — отвечала девушка, — самое меньшее — два раката, а самое большее — двенадцать ракатов“.
«Хорошо! — сказал факих. — Расскажи мне об отшельничестве». — «Оно является установлением, — отвечала девушка». — «А каковы его условия?» — спросил факих, и девушка сказала: «Питать благочестивое намерение, не выходить из мечети иначе как при нужде, не прикасаться к женщинам, поститься и воздерживаться от речи».
«Хорошо! Расскажи мне, когда обязательно паломничество?» — сказал факих. И девушка отвечала: «Когда человек достиг зрелости, находится в полном разуме, исповедует ислам и в состоянии совершить паломничество, и оно обязательно в жизни один раз, раньше смерти». — «Каковы правила паломничества?» — спросил факих. И девушка отвечала: «Наложение на себя запрета, остановка на Арафате, круговой обход, бег и бритьё или укорочение волос». — «А каковы правила посещения?» — спросил факих. И девушка отвечала: «Наложение запрета, круговой обход и бег». — «Каковы правила наложения запрета?» — &mdпросил факих. И девушка отвечала: «Снятие с себя сшитой одежды, отказ от благовоний, прекращение бритья головы, стрижки ногтей, убиения дичи и сношений». — «А каковы установления о паломничестве?» — спросил факих. И девушка отвечала: «Возглас: „Я здесь!“, круговой обход по прибытии, прощальный обход, ночёвка в аль-Муздалифе и в Мина и бросание камешков» (454).
«Хорошо! — сказал факих. — А что такое война за веру и каковы её основы?» — «Основы её, — отвечала девушка, — нападение на нас неверных, наличие имама и военного снаряжения и твёрдость при встрече с врагом, а установление о ней предписывает побуждать к бою по слову его (велик он!): „О пророк, побуждай правоверных к бою!“
«Хорошо! Расскажи мне о правилах торговли и установлениях о ней» , — сказал факих. И девушка отвечала: «Правила торговли — предложение продать и согласие купить, и чтобы продаваемое было во власти продающего, а покупатель мог бы получить его, а также отказ от лихвы». — «А каковы установления о торговле?» — спросил факих. И девушка ответила: «Право отказа от сделки и выбора. Торгующиеся могут выбирать, пока они не разошлись». — «Хорошо! — сказал факих. — Расскажи мне о вещах, которые нельзя обменивать друг на друга». И девушка отвечала: «Я запомнила об этом верное предание со слов Нафи, ссылавшегося на посланника божьего (да благословит его Аллах и да приветствует!), который запретил обменивать сухие финики на свежие и свежие фиги на сухие, и вяленое мясо на свежее, и сливочное масло на топлёное, и все, что принадлежит к одному роду и съедобно, нельзя обменивать одно на другое».
И когда факих услышал слова девушки, он понял, что она остроумна, проницательна, сообразительна и сведуща в законоведении, преданиях, толковании Корана и прочем, и сказал про себя: «Мне обязательно надо её перехитрить и одолеть её в приёмной зале повелителя правоверных!»
«О девушка, — спросил он её, — что значит слово „вуду“ в обычном языке?» — «Слово „вуду“ в обычном языке значит „чистота“ и „освобождение от грязи“, — отвечала девушка. „А что значит в обычном языке слово „салат“?“ — „Пожелание блага“. — „А что значит в обычном языке слово „гусль“?“ — „Очищение“. — „А что значит в обычном языке „саум“?“ — „Воздержание“. — „А что значит в обычном языке „закат“? — „Прибавление“. — „А что значит в обычном языке „хаджж“?“ — „Стремление к цели“. — „А что значит „джихад“?“ — „Защита“, — отвечала девушка, И оборвались доводы факиха…“
И Шахразаду застигав утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста сорок третья ночь.
Когда же настала четыреста сорок третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда оборвались доводы факиха, он поднялся на ноги и сказал: „Засвидетельствуй, о повелитель правоверных, что девушка более сведуща в законоведении, чем я“.
«Я спрошу тебя кое о чем, — сказала девушка. — Дай мне быстрый ответ, если ты знающий». — «Спрашивай!» — сказал факих, и девушка спросила: «Что такое стрелы веры?» — «Их десять, — отвечал факих, — первая — исповедание, то есть верование; вторая — молитва, то есть природное свойство; третья — подать на бедных, то есть чистота; четвёртая — пост, то есть щит; пятая — паломничество, то есть закон; шестая — война за веру, те есть избавление; седьмая и восьмая — побуждение и блатному и запрещение порицаемого, то есть ревность ко благу, девятая — общее согласие, то есть содружество, и десятая — искание знания, то есть достохвадьный путь».
«Хорошо! — отвечала девушка. — За тобой остался ещё вопрос: что такое корни ислама?» — «Их четыре: здравые верования, искренность в стремлении к цели, память о законе и верность обету». — «Остался ещё вопрос, — сказала девушка, — ответишь — хорошо, а нет — я сниму с тебя одежду». — «Говори, девушка!» — сказал факих, и девушка спросила: «Что такое ветви ислама?» И факих помолчал некоторое время и ничего не ответил.
И девушка воскликнула: «Снимай с себя одежду, и я растолкую тебе это». — «Растолкуй, и я сниму для тебя с него одежду!» — сказал повелитель правоверных. И девушка молвила: «Их двадцать две ветви: следование книге Аллаха великого, подражание его посланнику (да благословит его Аллах и да приветствует!), прекращение вреда, употребление в пищу разрешённого, воздержание от запретного, исправление несправедливостей в пользу обиженных, раскаяние, знание закона веры, любовь к другу Аллаха (455), следование ниспосланному, признание посланных Аллахом правдивыми, опасение перемены, готовность к последнему отъезду, сила истинной веры, прощение при возможности, крепость при болезни, терпение в беде, знание Аллаха великого, знание того, с чем пришёл его пророк (да благословит его Аллах и да приветствует!), непокорность Иблису-проклятому, борьба со своей душой и неповиновение ей и полная преданность Аллаху».
И когда повелитель правоверных услышал это от девушки, он велел снять с факиха его одежду и тайлесан (456), и факих снял это и вышел, огорчённый и пристыженный перед повелителем правоверных.
А затем поднялся перед девушкой другой человек и сказал ей: «О девушка, выслушай от меня несколько вопросов». — «Говори!» — сказала девушка, и факих спросил: «Что такое правильное вручение товара?» — «Когда известна цена, известен сорт и известен срок уплаты» , — отвечала девушка.
«Хорошо! — сказал факих. — Каковы правила еды и установление о ней?»
«Правила еды, — сказала девушка, — сознание, что Аллах великий наделил человека и накормил его и напоил, и благодарность Аллаху великому за это». — «А что такое благодарность?» — спросил факих, и девушка отвечала: «Благодарность состоит в том, чтобы раб израсходовал вес, чем наградил его Аллах великий, на то, для чего он это сотворил». — «А каковы установления об еде?» — спросил факих, и девушка отвечала: «Произнесение имени Аллаха, омовение рук, еда сидя на левом бедре и тремя пальцами и вкушение того, что у тебя под рукой». — «Хорошо! — сказал факих. — Расскажи мне, в чем пристойность при еде?» И девушка отвечала «В том, чтобы класть в рот маленькие куски и редко смотреть на сидящего рядом». — «Хорошо» — сказал факих…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста сорок четвёртая ночь.
Когда же настала четыреста сорок четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда девушка была опрошена о пристойности при еде и дала ответ, спрашивающий факих сказал ей: „Хорошо! Расскажи мне об убеждениях сердца и определении их через противоположное“
Отзывы (0)