Святой Сепе

В семнадцатом и в начале восемнадцатого века на большой территории Рио-Гранде вдоль реки Уругвай процветала страна индейцев гуарани, обращенных в христианство иезуитами, и называлась она миссией Семи селений.
Однажды с большой пышностью отмечался день святого покровителя этого народа.
Торжественно звонят колокола на высоких башнях церкви святого Михаила. Город просыпается под бой барабанов. В храме и на площади перед храмом идет торжественная служба. Взволнованные индейцы преклоняют колени, а белые руки священника поднимают к небу святые дары.
В своей проповеди отец Валда напоминает легенду о Роке Гонсалесе, который первым принес христианство на холмы Кааро и Пирапо.
К вечеру народ собирается перед церковью на праздник. Верхом на роскошных конях выезжают копьеносцы и лучники. Это неверные и христиане. Ведет воинов индеец Сепе Тиаражу. У него мужественное смуглое лицо с высоким лбом, одет он в расшитые золотом штаны и голубую блузу с черным ремнем и перевязью, оружие его сверкает на солнце, а в руках у него белый щит с большим золотым крестом.
Противники бросаются друг на друга почти как в настоящем бою, но неверные отступают, и победа остается за святым крестом.
Потом всадники выстраиваются в одну линию, и начинаются поединки и соревнования.
Тиаражу удается победить всех: промчавшись в облаке пыли, он копьем подцепляет золотое кольцо и преподносит его Жусаре — девушке из индейского поселка, которая видела его славную победу.
Но хорошие времена скоро придут к концу, потому что по соглашению между Португалией и Испанией индейцы должны покинуть миссию Семи селений.
Жусара, которая поджидала Сепе, говорит ему:
— Мне сегодня снился ангел господень с белыми крыльями и в сверкающей тунике. Он сказал, что настает день, когда скорбь поселится в моем юном сердце.
Падре Валда услышал ее слова и сказал:
— Дочь моя, на этом свете никому не избежать скорбей. Счастье, увы, не всегда будет сопутствовать тебе. Не стоит только заранее сокрушаться.
Пророческие слова девушки глубоко запали в сердце Тиаражу, который еще не полностью избавился от суеверий. И на сей раз предчувствие оказалось верным.
В просторном зале Кабилдо возле церкви собрались старейшины Семи селений, лица у всех суровые: ведь обсуждается судьба всего народа. На Семь селений двигаются испанские и португальские войска, чтобы силой оружия выполнить дипломатический договор, заключенный между Мадридом и Лиссабоном, о том, что колония Сакраменто переходит Испании, а Семь селений — Португалии. Священники призывают индейцев мирно подчиниться и отдать свою страну, а самим отправиться на поиски новых земель.
Слова падре Валда смиренны и благоразумны:
— Дети мои, покоримся нашей доле. Провидение сурово испытует нашу веру…
Тут вскочил Сепе Тиаражу:
— Падре, твои слова всегда были для нас законом. Все мы, выросшие под сенью креста, любим и почитаем тебя. Но теперь ты требуешь от нас невозможного. Пусть они разрушат наши города, пусть сожгут храмы, но наши индейские племена покорятся пришельцам, только когда я паду на поле брани. Завтра же я выступаю с пятью сотнями воинов навстречу врагу. Простите мне, падре, ослушание! Касики гуарани, я вернусь сюда со своими товарищами!
Утро застало молодого вождя во главе своего отряда. Тиаражу не говорит ни слова, но сердце его горит любовью к родине. Он идет в бой с врагом, который собирается лишить его народ и его самого исконных земель. Но кавалерия вице-короля окружает индейцев и разбивает их. Слишком безрассудна была эта вылазка, индейцы бегут, а Тиаражу попадает в плен.
Известие об этом скоро достигает Семи селений. Жусара оплакивает Тиаражу, попавшего в плен. Падре утешает ее:
— Дочь моя, Сепе — храбрый воин, он знает в этих местах каждую тропинку, он смел и ловок, как ягуар. Он вернется. Господь не оставит его — так говорит мое старое сердце.
А в это время Сепе предстал перед португальским полководцем. Офицер требует:
— Целуй руку твоему господину!
— Я никогда не поцелую ничьей руки! Кто хозяин этих земель: я или португалец?
— Ты просто-напросто дикарь.
— Это ты дикарь. Я защищаю свою землю и свой народ. А ты хочешь лишить нас свободы, превратить нас в рабов!
Португальский генерал сменяет гнев на милость и предлагает ему закурить.
— Не нужен мне твой табак, у меня есть свой, и получше твоего!
— Скажи нам, где твои кони, и я отпущу тебя на волю.
— Свобода — не милостыня, я не приму ее из твоих рук. Если я захочу, никто мне не помешает обрести волю!
— Да ну! — хохочут солдаты-португальцы.
— А вот смотрите!
И, испустив страшный крик, который отдался в самом сердце джунглей, Сепе бросается прочь, он несется как стрела, и никто не может догнать его. На неоседланной лошади мчится он, быстрый как мысль, по долинам и холмам к своему дому. В облаке пыли скачет он безумным галопом. Все взолнованы, к ясному небу взвивается крик:
— Сепе! Сепе! Сепе!
Увидев его, падре Валда восклицает:
— Мы все ждали тебя, мой сын, и сердце мое, которое молило о твоем освобождении, не обмануло меня!
— Падре, оскорбили вождя гуарани! Наш народ покрыт позором! Хотя я голоден и изнемогаю от жажды, у меня одно только желание: месть!
— Иди к себе, Сепе, и успокойся.
Сепе открывает дверь, и душа его переполняется нежностью. Жусара ждет его, погруженная в свои мысли. Беглец заключает ее в горячие и в то же время горькие объятия. Жусара почти не может говорить: ее душат слезы…
Португальцы и испанцы идут навстречу друг другу, чтобы окончательно поделить земли индейцев-христиан.
В португальский лагерь врывается задыхающийся солдат, в руках у него стрела.
Гомес Фрейре, португальский военачальник, осматривает индейскую стрелу и на острие находит послание. В нем говорится: «Сене Тиаражу готов встретиться с тобой у Пинто Бандейра». Это вызов. А португальцы ждут приказа выступать от испанцев. Но испанцы не торопятся. Наконец португальцы получают от них письмо:
«Ваше превосходительство, испанские войска остаются на своих местах. Главнокомандующий приказал сообщить вам, что приготовления к походу в этом месяце не закончатся».
— Что думает обо мне и Португалии этот испанский генерал? Собирайте палатки, мы уходим из лагеря!
И они вернулись в крепость.
Возвращение португальцев в укрепления индейцы восприняли с радостью, как свою победу.
Декабрь начался спокойно на землях Семи селений, но вдруг мирную тишину пронзил военный клич, который отдался в горах и лесах. Вновь появились такапе, стрелы и перья, вновь пробудилась древняя сила в душах индейцев, на которых опять напали белые.
Две тысячи лет гуарани испускали военный клич. Кажется, сто лет христианства не оставили на них никакого следа.
Внушительный и гордый, Тиаражу верхом на коне, в ярких перьях со сверкающим на солнце копьем о трех остриях подъезжает к хижине Жусары.
Взгляды их встречаются. Сепе берет пояс девушки и обхватывает им свое прекрасное крепкое тело и ее трепещущий стан. Потом все происходит как во сне.
В ясном утреннем небе над фортом Сан-Гонсало развеваются знамена, и в прозрачном жарком воздухе разносятся звуки битвы. Португальский флаг наконец осенит земли, давно оспариваемые у испанской короны, и заполощется на границе Уругвая.
Гомес Фрейре де Андраде облечен властью, он настоящий конкистадор.
Двадцать первого марта на рассвете объединенные силы Испании и Португалии тронулись в путь вдоль пограничной реки.
Перед ними — Санта-Текла, врата Семи селений. Но вместо крепости солдаты видят одни развалины.
И тут-то обнаруживается, что индейцы устроили засаду, ведь им известно о превосходстве белых войск.
На индейцев идет восемьсот драгунов