— Биться собираешься.
— Знамо, биться, — отвечает Иван.
— Что ж, бей первым, — предлагает змей. — Ты начинай, — отвечает Иван.
Чуть не по пояс загнал змей Ивана в землю, ударив его своим хвостом. Иван, в свой черед, размахнулся раз булатным мечом — шесть голов у змея срубил, размахнулся еще раз — остальные три на землю покатились. Изрубленное на куски туловище Иван придавил большим камнем, а коня взял с собой.
Заходит он в дом — видит знакомую картину.
— Я из сил выбиваюсь, еле до дома доплелся, а вы тут храпите, как ни в чем не бывало, — укоряет он солдат.
— Всю ночь не спали, только что, перед самым твоим приходом, задремали, — продирая заспанные глаза, оправдываются солдаты.
Поел Иван, лег отдохнуть — силу для нового боя копит.
На следующий вечер опять Иван свой платок на гвоздь повесил, тарелку под ним поставил и строго-настрого наказал солдатам :
— Нынешней ночью будьте особенно внимательны. Как знать, может, сам двенадцатиглавый змей на семиножном коне пожалует — тогда мне придется очень трудно. Следите за платком : как только хоть одна капля с него упадет — тут же ко мне выбегайте. Если же кого спящим застану — пусть пеняет на самого себя.
Стал Иван на караул, ждет.
В самую полночь раздался собачий лай, а вскоре и сам двенадцатиглавый змей на семиножном коне появился. У моста конь — хоть и о семи ногах — а все же споткнулся.
— Что спотыкаешься, волчья сыть? — грозно спрашивает змей.
— Силу Ивана-батыра чую, — отвечает конь.
— Как же ты чуешь, если Иван сейчас, небось, в саду Ех-рема-патши с девушками хороводы водит? — не верит змей.
Тут Иван выходит из укрытия и, как из-под земли, вырастает перед змеем.
— А-а, ты и в самом деле здесь?! — то ли удивился, то ли обрадовался змей. — Что ж, тебе же хуже. Хочешь на милость мою сдаться или биться будем?
— Милость твоя всем известна, — отвечает Иван. — Будем биться и биться не на живот, а на смерть.
— Ну, если так — пока жив да здоров, бей первым, — говорит змей. — А то ударю — от тебя мокрого места не останется.
— Кто бахвалится, тот пусть и начинает, — отвечает Иван. — А потом мы поглядим, от кого какое место останется.
— Тогда держись! — сказал змей и так ударил Ивана хвостом, что выше пояса вогнал его в землю.
Тяжело Ивану, но все же он изловчился, махнул своим богатырским мечом раз — шесть голов змея на землю покатились, махнул второй — остальные шесть срубил. Одна незадача — туловище змея никак с коня свалить не может. И так и этак подступается Иван, наконец, стронул с места, повалил — новая беда: не успел Иван увернуться, свалилась змеиная туша прямо на него и так придавила, что ни рукой, ни ногой пошевелить нельзя. Трудно сказать, чем бы все это кончилась, не приди на помощь Ивану умный семиножный конь. Он выдолбил копытом землю вокруг Ивана и освободил его.
Иван из последних сил изрубил змея на куски, придавил камнем и в сопровождении семиножного коня пошел в дом.
Тем временем один солдат — то ли от шума битвы, то ли от того, что ему плохой сон привиделся, — проснулся. Поглядел в тарелку, а она до краев наполнилась кровью. Кинулся солдат будить своих товарищей, но не успел — Иван уже зашел в дом.
— Я чуть богу душу не отдал, а ни один засоня мне на помощь не вышел, — укорил Иван протирающих глаза солдат.
— Я-то, как видишь, не спал, они тоже недавно задремали. Только собрался их будить, чтобы всем вместе выйти на помощь, — ты сам идешь, — оправдывал и себя, и своих товарищей бодрствовавший солдат.
У Ивана не было сил на препирательства с солдатами. У него не осталось сил даже на то, чтобы поесть. Он, как подкошенный сноп, упал на постель и тут же заснул мертвецким сном.
Сутки спит Иван-батыр, вторые спит. Солдаты даже побаиваться начали: не умер ли их старшой. А Иван через трое суток встал и тогда только есть попросил.
Сварили обед, плотно поели и в обратную дорогу стали собираться.
Иван вывел со двора семиножного коня, а тот ему и говорит:
— Спешить домой не будем. Жены тех змеев, которых ты здесь, у моста, изрубил, хотят тебе отомстить и для этого в доме на берегу кровавого озера завтра на свой змеиный совет собираются. Неплохо бы тебе послушать, о чем они будут говорить.
— Да как же я могу их послушать? — спросил Иван-батыр.
— А я тебя сделаю мухой, ты забьешься в щель и все, что надо, услышишь, — отвечает мудрый конь.
Он превратил Ивана в муху, тот полетел к дому на берегу кровавого озера, забился в щель и стал ждать.
Прошло немного времени, собрались все змеиные жены и начали свое совещание.
Первой заговорила жена трехглавого змея.
— Мы должны обязательно отомстить тем, кто убил наших мужей, — так начала она. — Я стану на их дороге зеленой поляной, они отпустят своих коней пастись, а сами попадут мне в рот.
Жена шестиглавого змея пошла еще дальше:
— Так их вряд ли прикончишь. Я раскинусь на их дороге зеленым лугом и светлой рекой. Они будут коней поить, будут сами воду из реки пить. Тут-то я с ними и разделаюсь.
— Может так получиться, что они останутся целыми и невредимыми, — подала голос жена девятиглавого змея. — Я на их пути стану садом с румяными яблоками на ветках. Уж мимо такого сада они точно не пройдут, начнут рвать яблоки, есть и прямехонько мне на зубы попадут.
Жена двенадцатиглавого змея свое слово сказала последней:
— Сад — это хорошо, но тоже не очень надежно: то ли сорвут те яблоки, то ли не сорвут… Я сделаю так: я раскрою рот так, что одна губа будет упираться в землю, а другая — в небо, попробуй, пройди и ко мне в рот не попади.
Так поговорили змеиные жены, а правильнее сказать вдовы, и разошлись, разъехались по домам. Вернулся к своим солдатам и Иван-батыр.
Дал Иван товарищам по два коня, сам сел на семиножного, и пустились они в путь-дорогу.
Едут-едут, притомились. А тут как раз зеленая поляна на пути попалась. Солдаты обрадовались: и коней на этой поляне попасем, и сами немного подкрепимся. А Иван-батыр говорит :
— Не спешите на ту поляну, нельзя на ней коней пасти.
С этими словами он сам первым подъехал к поляне, махнул крест-накрест своим мечом, и поляна из зеленой сделалась красной, кровяной.
— Видели? — сказал Иван солдатам. — Будьте осмотрительны, впереди, может, еще не то на пути встретится.
Едут они дальше — большой луг показался, через тот луг светлая, как слеза, речка течет. Опять радуются солдаты:
— Ну уж на этом лугу определенно коней покормим и сами чистой воды напьемся.
— Не торопитесь, — снова говорит им Иван-батыр. — Вперед меня не забегайте.
Взмахнул Иван своим мечом крест-накрест сначала над лугом, а потом над рекой, и в тот же миг и луг покраснел, и река потекла кровью.
— Видели? — опять спросил Иван своих товарищей.
— Как не видеть, — ответили солдаты. — Вперед будем умнее.
Долго ли, коротко ли они ехали — видят: недалеко от до-роги тучный сад красуется. На ветках яблонь такие наливные румяные яблоки висят, что и не хотел бы, а сорвешь, не утерпишь.
Приуставшие солдаты воспрянули духом, приободрились. Один вид сада и глаз, и сердце радует.
— Ну уж отведаем райских яблочков, отведем душу, — говорят меж собой и к саду своих коней направляют.
И опять Иван-батыр останавливает своих нетерпеливых товарищей:
— Мы же договорились не спешить.
Подъезжает он к саду, рубит своим мечом одну яблоню, другую, и на глазах солдат весь сад покрывается кровью, а потом пропадает, будто его и не было.
Едут дальше. Много ли, мало ли проехали — семиножный конь говорит Ивану:
— Ну, Иван, держись, подъезжаем к жене главного двенадцатиглавого змея. И как только подъедем, такие слова ей скажи: «Ты, хозяюшка, моих товарищей пропусти, поскольку никакой вины на них нет. Виноват один я, ты меня и проглоти». А сам тем временем ударь меня в правую лопатку — я на сто сажен назад отскочу, ударь еще раз по спине — я взовьюсь под облака. Тогда, не теряя времени, подымай свой меч и руби голову главной змеи.
Как только сказал конь эти слова, подъехали они к жене двенадцатиглавого змея. Она одну губу на землю положила, а другую в самое небо задрала — ни пройти ни проехать.
Иван-батыр говорит:
— Ты, хозяюшка, моих товарищей пропусти — они ни в чем не виноваты. Виноват один я, меня и проглоти, если не подавишься.
Не понравились главной змее последние Ивановы слова, но она все же нижнюю губу подняла от земли на высоту коня и пропустила солдат. Иван тем временем ударил семиножного коня в правую лопатку, — конь отскочил на сто сажен назад
Отзывы (0)