Маленькая портниха

Лакей взял ее за руку, и только начал ей говорить, что ее руки белее лунного света, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось уйти.
Графиню Карамельскую обворожило платье, и, освоившись со всеми тонкостями покроя, графиня надела платье и вышла в зал. Лотта услышала вскрик восторга, вызванный ее появлением; сама же укуталась в старенький плащ и поспешила домой шить платье-Радугу.
Всю ночь и весь день она шила платье, веки стали тяжелыми, и как-то тяжело было на сердце, но она не могла понять — почему. Ровно за час до третьего бала платье было готово, и карета ждала ее. Опять Лотта надела переливчатое платье и, укрывшись под плащом, отправилась во дворец. И опять Лакей проводил ее в маленькую приемную, где она опустилась в глубокое кресло, а он стоял перед ней. И опять Лотта спросила, как прошел вчерашний бал.
— Все до одного танца король танцевал с серебряной графиней и не сводил с нее глаз, — сказал Лакей, — кажется мне, что леди Бланш надеяться не на что.
— Это еще неизвестно, — сказала Лотта.
Но она чувствовала такую усталость, что даже не попыталась снять свой плащ и показать ему платье. Поэтому Лакей сам помог ей снять плащ и повесил его на стул, а когда он увидел Лотту, сияющую, как маленькая радуга на фоне черных туч, он упал перед ней на колени.
— О, леди, — тихо промолвил он, — потанцуйте со мной этот танец и все другие до одного.
Но Лотта качнула головой, она так устала, а когда попыталась улыбнуться, по ее щекам побежали крупные слезы. Лакей даже не спросил почему — настолько слезы пристали радуге, он обнял ее, сидящую в кресле, и поцеловал. И поцелуй был еще не кончен, когда зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось вытереть слезы и идти.
Леди Бланш пришла в восхищение от платья, и после того, как Лотта повернулась и так, и этак, показав, как в нем надо держаться, надела платье и побежала на бал. Лотта слышала всеобщий вздох изумления при виде прелестного зрелища. Сама же она вернулась в пустую приемную, накинула старенький плащ и, спотыкаясь, побрела назад. Она думала, что ляжет и будет спать и спать. Но в Дверях ее ждала Старшая Мастерица, и на лице ее было отчаяние.
— Что бы ты думала? — вскричала она. — Королева велела сшить самое красивое подвенечное платье, какое только бывает, для королевской невесты. Свадьба назначена завтра в полдень. Подумай, Лотта, подумай! Каким должно быть подвенечное платье?
Лотте представилось платье белое, как снегопад, и, уже взявшись кроить, она сказала:
— Но мы не знаем, мадам, на кого оно?
— Делай его по себе, — сказала Старшая Мастерица, — ведь ты одного размера с этими тремя дамами.
— Как вы думаете, кто из них будет невестой? — спросила Лотта.
— Никто не знает. Говорят, королю одинаково понравились и Солнце, и Луна, наверняка ему точно так же понравилась и Радуга.
— А какой костюм был на балу у короля, мадам? — спрашивала Лотта, чтобы не заснуть.
— Очень неудачное платье для короля, — сказала Старшая Мастерица. — Он вырядился в ливрею собственного Лакея!
После такого ответа Лотта не задавала больше вопросов. Она лишь склонилась над белоснежным платьем своей усталой головкой и шила, и шила, пока у нее не заболели глаза и пальцы.
Прошла ночь, наступило утро, и за час до полудня платье было готово.
— Карета пришла, — сказала Старшая Мастерица. — Надевай платье, Лотта, невесте наверняка захочется посмотреть, как в нем надо держаться.
— А кто же невеста? — спросила Лотта.
— Так никто и не знает, — сказала Старшая Мастерица. — Говорят, король делает выбор в эту самую минуту, и, как только решит, будет свадьба.
Лотта надела подвенечное платье и пошла к карете, а там, к своему удивлению, увидела того самого Лакея, который ждал, чтобы ее подсадить. Она серьезно на него посмотрела и сказала: "Разве вы не король?". А Лакей сказал: "Почему вы так думаете?", захлопнул дверцу, и они поскакали. Лотта откинулась в угол кареты и крепко уснула, и ей снилось, что она едет на свою собственную свадьбу.
Когда она проснулась, карета уже остановилась около двери, но это была не дверь во дворец, а дверь маленькой сельской церкви.
Лакей соскочил с запяток и помог Лотте выйти; все было как продолжение ее сна, она шла по проходу об руку с ним в своем белоснежном платье и увидела, что у алтаря уже ждет священник. В две минуты их обвенчали, и Лотта с золотым колечком на пальце вернулась в карету. Но на сей раз Лакей сел вместе с ней в карету. Когда карета тронулась, они закончили тот поцелуй, который начался накануне. И Лотта уснула, положив голову к нему на плечо.
Проснулась она, лишь когда они въехали в город, где жил молодой король, и остановились перед его дворцом. И там, все еще как в тумане, обнаружила, что об руку с Лакеем всходит по лестнице, под приветственные крики горожан, а на верхней ступени их ожидает с веселой улыбкой сам король