Три брата

Тут парень стрелой метнулся к скале и трижды воткнул в нее копье. Вздрогнули горы, опять собрались лбами сшибаться, но из скалы хлынула струя мо 
учая к самому небу и боевой их пыл охладила. Тем же мигом появилась вода ео всех колодцах, ожили реки, зашептали свои песни ручьи горные. Напились люди воды, повеселели, парню дорогу цветами устелили. Пошел он дальше и вскоре добрался до другого царства. Здесь от мала до велика все женщины и мужчины поддались злой кручине: царская дочь — краса мира — захворала тяжко и лежала на смертном одре. Давно оповестили все гонцы царские, что тому, кто царевну исцелит, отдаст ее царь в жены да еще полцарства в придачу. Все врачи и знахарки испытали на ней свои травы и заговоры, да спасти ее никто не был в силах. Горевали царь и царица, до- роже всего на свете была им дочь, и плакали они слезами кровавыми в три ручья, что дочка тает как свеча восковая. Вот в это-то время, когда всякие надежды угасли и они ждали с минуты на минуту смерти неминучей, вошел во дворец наш парень, поклонился царю и лекарям земным поклоном и испросил позволения царевну полечить.
— Эй, юноша, многие сюда приходили, многие вылечить ее сулили, да, видать, хворь царевны неисцелима.
— Пресветлый царь, многие приходили, многие исцелить ее сулили, позволь и мне силы попытать.
— К чему это, если давно уж нету надежды и просвета.
— Позволь и ему, государь, силы попытать, как знать, где счастье зарыто, — взмолились перед царем придворные.
— Ну что ж, пусть так, по крайней мере, буду знать, что все средства испытаны, — согласился царь.
Отмерил парень два шага от порога дворца, вырыл яму в рост человека, нашел красного червя полосатого, бросил его в шкалик водки и продержал на солнце от зари до темна. Потом дал царевне испить три капли настоя, и поднялась она с постели весела и здорова.
Царь, не мешкая, созвал всех музыкантов и свадьбу сыграл. Был там пир на весь мир, все пили, ели, на молодых глядели, налюбоваться не могли. Целый месяц длилось веселье, а потом поутихло, и тут парень заявил царю, что есть у него свой дом и братья ждут его не дождутся. Напрасно молил его царь остаться, напрасно трон ему царский сулил, парень стоял на своем. Видя такое дело, велел царь нагрузить три телеги золотом и каменьями драгоценными, что по его подсчетам стоило с полцарства, дал молодым платье царское, золотом шитое, и, попрощавшись, отпустил их с миром в дальнюю дорогу. Пустился младший брат в обратный путь и ровно через год со дня разлуки с братьями добрался до заветного перекрестка дорог. А старшие братья уже тут как тут, младшего ждут. Сами они так ничего и не заработали, все лодыря валяли, надеясь каждый чужим трудом поживиться.
— Здравствуйте, братья дорогие!
— Добро пожаловать, братенек, — ответили старшие братья с жадностью оглядывая груженые телеги.
— Где ходили, где трудились, каким добром разжились?
— Э, братец, была у нас работа до седьмого пота, а разжиться мы ничем не разжились, только обносились.
— Ничего, братцы, как уговорились мы, прощаясь, так и
сделаем: поделим все по-братски. Берите себе каждый телегу коего добра.
Обрадовались братья и побежали к телегам да как увидели на последнем возу деву молодую, оба к нему бросились и заорали во всю глотку:
— Это моя!
— Нет, моя!
— Почему твоя?
— Потому что я первый к ней подбежал.
— Нет, моя, потому что я старше.
— Стойте, братцы, не спорьте зря, это моя жена, — крикнул младший и, подбежав к телеге, забрал свою суженую.
Раскрыли старшие братья рты от удивления и стали его расспрашивать.
— Где ты работал, братец, что столько добра заработал, да еще… такую красотку-невесту нашел?
Стал им младший брат рассказывать все, как было, сколько он добра на свете сделал, сколько народу спас от смерти неминучей, а те переглянулись меж собой и заговорили оба сразу:
— Слушай, мэй, да разве любой из нас не может сделать то же, что и он, да заиметь не один поз золота, а целых три и прекрасную невесту в придачу?
— Ступайте же вот этой дорогой до леса дремучего и взберитесь на самое высокое и самое толстое дерево. Подождите там до ночи и узнаете, что вам делать следует, — сказал им кладший брат и погнал волов домой.
А старшие кинулись во все лопатки к лесу, отыскали нужное дерево, с горем пополам взобрались на вершину, дыхание затаили, ждут прихода чертей. В полночь раздались в лесу голоса и топот копыт. Собрались нечистые, сколько их там было: — пять ли, шесть ли — у подножья дерева и стали жаловаться главному своему:
— Ох, ваша низость, хорошее я дело придумал и не зря ты меня похвалил, да вот не знаю, кто указал людям лекарство, и весь скот выздоровел.
— Ваша высочайшая подлость, и мои все замыслы разрушены. Мог ли я и подумать, что найдется смертный, который это сделает? А вот нашелся такой, воткнул трижды копье в скалу, колодцы водой наполнились, реки и ручьи ожили, и избавились от засухи и жажды.
— Ваша низость, и мое злодейство ни к чему не привело.
Исцелил кто-то больную царевну.
— Кто же это все натворил?
— Уж не подслушал ли нас кто-нибудь в прошлый раз, когда мы здесь совет держали?
— А может, и сейчас кто-нибудь притаился на дереве и подслушивает?
— Ну-ка, поглядим.
Мигом трое нечистых взобрались на вершину дерева и, наткнувшись на старших братьев, закричали:
— Вот они, мэй!
— Ай, ай! Стойте! Это не мы!..
Только не стали их черти слушать, а схватили за загривки и сбросили с дереза вниз головой. Упали братья на землю и больше уж не поднялись.
А младший брат вскоре до дому добрался и еще долго жил и добро творил.