Девушка между тем уже глядела снаружи в щель и подумала: (Да он и вправду красивый! Он будет моим мужем. Сколько женщин от него отворачивались, а я поняла, что он красивый. Ой, он надел белые перья! Ой, он летит!) Белая цапля поднялась в небо и полетела туда, куда уплыли на лодке девушки.
Тогда девушка, которая осталась, вошла в хижину, перенесла свою постель к постели юноши, разожгла в очаге огонь, бросила туда кожу юноши, покрытую язвами, и села ждать. Она была очень рада, что успела занять это место раньше других, и положила палку-копалку, чтобы было чем драться, если остальные девушки захотят отнять у нее юношу.
В это время девушки хватились ее и стали спрашивать друг у друга:
— Где наша младшая сестра? Одна из них сказала:
— Наверно, ищет птицу, которую все время ловила.
— Давайте вернемся домой и посмотрим, что она делает, — сказала другая.
Белая цапля увидела издалека, что девушки на лодке нет, и полетела назад.
Она опустилась около хижины, и там юноша сбросил с себя кожу птицы и вошел с ней в хижину — он думал, что там никого нет. Едва он вошел, девушка вырвала кожу с перьями у него из рук и сказала:
— Почему ты все время прятался в больной коже? Плохо, что у нас в доме нет мужчин, а теперь один у нас будет — ты станешь моим мужем.
Юноша подумал: (Ну вот, она узнала, какой я на самом деле! Мою больную кожу она сожгла, вон в очаге остатки, а другую, из птичьих перьев, вырвала у меня из рук — вот она какая!) Он сел на пол и уткнулся лицом в колени, а девушка закатала его кожу с перьями в небольшую циновку и спрятала себе под юбку.
Наконец вернулись домой и остальные девушки. Первой вошла старшая и, увидев юношу, закричала:
— Посмотрите, наша сестра сидит с мужчиной, и каким красивым! Он будет моим мужем.
Она тоже перенесла свою постель к постели юноши и села с ним рядом. Тут вбежали остальные и, увидев юношу, тоже стали кричать:
— Ой, какой красивый, я хочу его себе!
Они все бросились к нему со своими постелями, стараясь сесть как можно ближе, а он по-прежнему сидел и молчал, уткнувшись лицом в колени. Девушка, которая его кормила, радовалась, что завладела им первая, но она тоже молчала и ждала, что еще скажут остальные. Она думала: (Раньше вы не подходили к нему близко, не кормили его, а теперь смотрите на его тело. Я не смотрела на его тело, я смотрела на его-глаза — таких глаз у больных людей не бывает, вот почему я все время его кормила, давала ему саго и рыбу).
Одна из девушек сказала:
— Пусть этого мужчину возьмет себе старшая сестра, она у нас главная.
Но младшая сказала:
— Ну, нет! Вы не заботились о нем, когда он был весь в язвах, ни одна из вас не помогала мне его кормить — тогда он для вас был некрасивый.
Она достала из-под юбки кожу с птичьими перьями, отдала ее юноше, и тот сразу надел ее и стал птицей. Девушки начали ссориться, а потом подрались и избили младшую до крови. Старшая схватила птицу, закатала ее в циновку и, прижимая к себе, бросилась вместе с другими бежать, а младшая погналась за ними. Они были девушки-духи, это от них произошел потом народ кивай, поэтому они и могли ходить по воде. Старшая крепко держала циновку с птицей, и так они добежали по берегу моря до Буджи, а оттуда перешли на остров Бойгу.
На Бойгу был в это время только один человек — жители уплыли, а его оставили сторожить. Девушки спросили его:
— Где все люди? Он ответил:
— Все уплыли на остров Мури — там живет красивая девушка, ее зовут Понипони.
Все жители Мури старались ей понравиться, но ни один не смог, и отец Понипони, Муриваногере, сказал: (У нас будут танцы, пусть приплывают к нам все, кто хочет танцевать). Он думает, что откуда-нибудь приплывет красивый юноша, такой, который понравится Понипони.
Девушки пошли по воде дальше, на Даване, и увидели, что на этом острове тоже всего один человек. Они спросили его:
— Где все люди?
— Все уплыли на Мури,-ответил он.
Девушки поели немного, напились воды и отправились дальше, на Мабуиаг. На Мабуиаге тоже был всего один человек, и девушки опять спросили:
— Где люди?
— Уплыли на Мури,-ответил тот,-Муриваногере позвал всех танцевать.
Девушки отправились дальше, на остров Баду, а оттуда на Моа. На том и на другом острове они спросили у тех, кого жители оставили сторожить селение:
— Где все люди?
— Все уже давно на Мури,-ответили им,-и мужчины и женщины.
На Моа они взобрались на холм и оттуда, издалека, увидели Мури. Они пошли на остров Мукаро, недалеко от Моа, и там людей тоже не оказалось — все, кроме одного, уплыли на Мури. На острове Ям сторожить селение остался калека, и его девушки спросили тоже:
— Где все люди?
— Они на Мури, я здесь один,-ответил калека.
С Яма девушки перешли на остров Ирибу, но оттуда тоже все жители уплыли на Мури, дома остался только один больной. С Ирибу они перешли на остров Ярубо, откуда Мури было уже видно хорошо, и здесь они спросили опять:
— Где все люди?
— На Мури,-ответил им сторож,-хотят увидеть там красивую девушку, все будут перед ней танцевать.
Наконец девушки добрались до Мури и увидели, что там расчистили большое место для танцев и собралось очень много людей. Муриваногере сказал:
— Людей слишком много, все сразу танцевать не смогут, будет тесно. Пусть сначала танцуют люди одного острова, за ними другого — со всех островов по танцу, а Понипони будет смотреть. И пусть люди каждого острова станут отдельно.
Понипони и вправду была очень красивая. Она сидела на циновке, а мужчины смотрели на нее, и каждый хотел, чтобы Понипони, когда он будет танцевать, улыбнулась ему и сказала: (Я пойду с тобой).
Наконец Муриваногере закричал:
— Начинайте!
Первыми начали танцевать два ворона, не настоящие — внутри это были люди.
Но, пока они танцевали, Понипони не сказала ни слова и ни разу не улыбнулась, и они, увидев это, танцевать перестали. После них начали танцевать другие, за вторыми — третьи. Жители одного острова за другим выходили и танцевали перед Понипони, но, как ни старались они ей понравиться, Понипони молчала и никому не улыбалась.
Девушки из Иасы незаметно вытащили белую цаплю и ей сказали:
— Иди бей в барабан и танцуй.
Но юноше было стыдно, что он знает только танцы своего острова, а других не знает, и он сказал:
— Я кивай, я буду танцевать только в коже с перьями белой цапли.
Он начал танцевать, поднимая и переставляя ноги так, как это делают белые цапли. Увидев, как он танцует, Понипони улыбнулась и сказала:
— Если бы ты был не белая птица, а человек, я бы пошла с тобой, ты бы мне понравился, а так у тебя слишком длинный нос и слишком длинная шея, и ноги как две тонкие палочки.
Не надо было ему прятать свое тело — ведь другие не прятали.
Тут из воды не берег выпрыгнула акула, доскакала до места, где танцевали, и поскакала назад. Понипони очень понравилось, как акула скачет, иона
заулыбаласьисказала:
— Вот мой муж!
Тогда все перестали танцевать и заспорили. Одни говорили:
— Чем мы ей не понравились?
А другие:
— Почему ей понравилась акула?
Одни были за акулу, другие за белую цаплю, и они начали драться. Скат и рыба комухору, которые были на стороне акулы, ввязались тоже. Дрались все, а когда драка кончилась, те, кто был за белую цаплю, стали птицами, а те, кто был за акулу, ушли жить в море. Враждуют они по сей день — вот почему птицы ловят и едят рыб.
Многие из тех, кто дрался, были изуродованы. Одних тянули за нос — вот почему у некоторых птиц длинные клювы; другие оказались под грудой дерущихся, и кто-нибудь вытаскивал их за голову или за ноги — вот почему у некоторых птиц такие длинные ноги и шея.
Белая цапля, когда кончили драться, сказала: — Теперь я останусь птицей навсегда. Виноват я сам — одевался в птичью кожу, своего настоящего тела стыдился, теперь уже мне его не вернуть. Буду жить около воды, а кормиться буду рыбешкой.
Фрегат сказал:
— Я буду летать по всему свету, высоко-высоко, и буду все видеть.
Пеликан сказал:
— Я тоже буду жить около воды, буду ходить по берегу и ловить рыбу. Стаями мы, пеликаны, будем летать высоко, а поодиночке — низко.
Райская птица сказала:
— Я улечу жить в дремучий лес. Хоть Понипони я и не понравился, перья у меня очень красивые, красные, а клюв — красный с черным.
Ворон сказал:
— Я буду жить на высоких деревьях, оттуда я буду на все смотреть. Любую лодку я увижу очень далеко, еще до того как ее увидят люди, и буду кричать
тогда: (А-а-а!)
Черный какаду сказал:
— Я буду сидеть на дереве неэре и клевать все время его плоды.
Ястреб сказал:
— Как только рыба высунется из воды, я буду хватать ее и съедать.
Маленькая, очень быстрая птичка кукупариа не дралась, а только прыгала вокруг дерущихся и притворялась, что дерется тоже. Она и поныне, когда люди дерутся, прыгает вокруг и кричит: (Уа-оу, уа-оу!) Но кричит кукупариа это по-разному — когда одна из сторон побеждает, она кричит не так, как тогда, когда силы равные.
Акула сказала:
— Слишком много ссор из-за этой девушки, пойду-ка я лучше жить в море, оно мой дом. А когда перевернется лодка с людьми, я всегда буду рядом — буду хватать вас в воде и сразу есть.
Трое из дравшихся стали рыбами комухору, паи и кур-сикамо.
Скат во время драки оказался в самом низу, под грудой тел, и расплющился — его голова и весь он стали совсем, плоскими. Он сказал:
— У меня есть копье, и того, кто подплывет ко мне близко, я им буду колоть — это будет мое оружие. Плавать я буду неглубоко, прилив будет приносить меня к берегу, а отлив уносить.
Вместе со скатом в драку ввязался его сородич, рыба пу-рукаке, и она тоже оказалась в самом низу, и ее расплющили. Рыба гаигаи сказала:
— Я буду делать головой в море буруны.
Большая белая рыба куса, похожая на гаигаи, сказала:
— А я буду буруны делать хвостом, буду им бить по воде во время прилива.
Каменной рыбе во время драки кто-то растянул пальцами рот, и она сказала:
— Мне стыдно оставаться на берегу — теперь у меня большой рот. Пойду-ка я в воду, там его не будет видно.
Рака тот, кто с ним дрался, обхватил за плечи, и рак, вырываясь, стал пятиться и пятиться и так и ушел в воду — вот почему он плавает пятясь.
Рыбу пеко в драке повалили ничком, в рот ей набилось много травы и песка, поэтому она перешла жить в воду, трава и песок так и остались у нее во рту.
Рыбы пере и тоуро сохранили на себе украшения, которые надели для танца, вот почему эти рыбы такие яркие.
Морская свинья дралась тоже, и, когда кто-то во время драки ее схватил, она начала биться и вырвалась, и она до сих пор так бьется, когда плывет.
Односельчане Понипони и некоторые из гостей только смотрели, как дерутся другие, а сами не дрались, и потому они не стали птицами или рыбами, а остались людьми. Все люди произошли от них, и с тех пор живут на свете люди, рыбы и птицы.
А Понипони сказала:
— Слишком много вы из-за меня ссоритесь. Кто нравится мне, не нравится вам, да и сама я ему не нравлюсь. Поднимусь-ка я лучше жить на небо.
Так она и сделала, и с тех пор Понипони живет на небе. Молния — ее улыбка, а гром вслед за молнией гремит потому, что такой шум поднялся от ее улыбки на земле.
Гости все начали собираться в обратный путь
25
Отзывы (0)