Три брата ворона

Ветер вскочил, и завыл дурным голосом.
– Успокойся, успокойся, – уговаривает его мать. – Я и сама вздремнула, да приснилось мне, будто кто-то спрашивает, не слыхал ли ты про трех братьев, в воронов превращенных? Не видал ли где?
– Видал. Они в Стеклянном замке живут, каждый день вокруг замка летают, – проворчал Ветер, повернулся на другой бок и захрапел.
Выспался, и опять двинулся в путь. А добрая женщина разбудила странницу-красавицу и говорит:
– Тяжелое испытание тебе предстоит, девушка. Братья твои в Стеклянном замке живут, а Стеклянный замок во-он за теми горами; не знаю уж, как ты туда попадешь. Ну, да ладно, погоди, изжарю я тебе в дорогу птичку, ты ее съешь, а косточки не выкидывай. Доберешься до замка, сделай из этих косточек лестницу и по ней поднимись наверх, к своим братьям.
Поблагодарила наша красавица матушку Ветра за добрый совет, взяла узелок и пошла дальше.
Шла она полями, лесистыми горами, долго-долго шла. По дороге птичку съела, а косточки собрала. Но вот, наконец, и Стеклянный замок. Гладкий, как яблоко. Никак не подступиться. Ни тропинки, ни ступеньки. Сделала девушка из птичьих косточек лестницу и добравшись до окна, спрыгнула в красивые хоромы.
Видит – посередине стол накрыт на три прибора.
– Это для братьев ужин приготовлен, – сказала она сама себе, – значит, скоро вернутся.
Подошла к одной тарелке, отхлебнула супа и поскорей под кровать спряталась. Тут же послышался шум крыльев и в окне появились три ворона, опустились на подоконник и сразу превратились в статных парней. Они спрыгнули с подоконника и принялись обмывать холодной водой раны, что один другому клювами да когтями нанесли. Потом сели за стол, вдруг все тарелки разом закрутились.
– Гоп! – сказал старший, – тут кто-то из наших есть! Кто-то моего супу похлебал!
– Что выдумываешь! Откуда ему здесь взяться, – ответили остальные и принялись за еду.
Однако старший всё стоял на своем и сулился после ужина отыскать нежданного гостя. Но поев, забыл про свои слова и к утру уже ничего не помнил. Утром поев взобрались братья на окно и тут же обернулись воронами. Взмахнули черными крыльями, стали рвать один другого и, каркая, полетели неизвестно куда.
Вечером вернулись братья домой, обмыли раны и сели за стол. Только сели – опять у всех тарелки закрутились.
– Гей, – молвил средний, – значит, ты, брат, вчера верно сказал, здесь кто-то из нашей родни есть. Гляньте-ка, гляньте, он мой суп ел, мое вино пил! Вот наемся, поглядим где он, да кто он.
Самый младший стал его отговаривать, дескать, нету никого, откуда здесь кому-нибудь взяться! Но средний на своем стоит: "найду, да найду, где он, да кто он. После ужина средний брат прилег отдохнуть, вспомнил, что собирался сделать, да встать поленился.
"Ладно, – решил он, – я тебя утром найду! – А утром позабыл, не стал искать, и улетел вместе с остальными.
На третий вечер сестра поела из третьей тарелки, отпила из бокала, да еще и в постели понежилась.
Братья домой вернулись, обмыли свои раны студеной водой и сели ужинать. Стали садиться, а тарелки у всех кругами пляшут.
– Гей, – молвил самый младший, – тут что-то не ладно! Каждый день тарелки крутятся, а теперь и у меня супа и вина не хватает!
Обернулся и ахнул – "Что же это! Да ведь моя постель помята! Уж я-то его найду!
Выскочил из-за стола, схватил меч и давай по хоромам метаться. Заглянул под кровать, а там девица-красавица прячется.
– Вот ты где! – воскликнул он, – вылезай, поглядим ты к нам с добром или со злом!
– С добром, с добром, – отвечала сестрица, вылезая из-под кровати. – Я – ваша сестра и пришла освободить вас от заклятья.
Братья ее признали и очень обрадовались. Долго они рассказывали ей про свое заклятье, а сестрица – про матушку, да про то, как к ним добралась. Под конец говорит сестра своим братьям:
– Я к вам пришла, ничего не побоялась. Теперь скажите, как мне вас от проклятья избавить?
– Ох, сестрица, сестрица! – отвечали ей братья, – мы-то скажем, да тебе не выполнить! Чтоб нас освободить, надо семь лет, семь месяцев, семь недель и семь часов ни единого словечка не вымолвить. Коли хоть что-нибудьскажешь, все прахом пойдет, и мы на веки вечные останемся черными воронами.
– Трудно это, ох, как трудно, – согласилась сестра, – да ведь нельзя иначе! Я от своего слова не отступлюсь и не вернусь домой до тех пор, пока вас не освобожу!
Поняли братья, что сестру не отговорить. Вырубили в могучем дереве дупло, посадили ее туда, лишь оконце оставили, чтоб еду подавать.
Прошло два года, а, может, и все три. Проезжал как-то молодой король в карете четверней возле Стеклянного замка. Путь лежал мимо могучего дерева. Только он до дерева добрался, кони встали, ни с места. Кучер их кнутом хлещет, а они из стороны в сторону кидаются, да на дыбы встают, а дальше не идут! Так и не удалось молодому королю по делам съездить, пришлось назад воротиться.
Вскоре молодой король снова собрался в ту сторону. Других коней велел запрячь. Как и в тот раз летели кони, словно на крыльях, но только до дерева добрались – осадили и хоть убей, не идут дальше, да и всё тут.
Прошло немного времени, в третий раз собрался король в путь. Велел новых коней запрячь. Кони помчались, как дьяволы! Донесли его до того же самого дерева и встали, как вкопанные, дальше не идут! На дыбы встают, храпят, копытами землю роют, а вперед – ни шагу. Выскочил тут молодой король из кареты и направился к дереву.
– Надо, – говорит, – поглядеть, что это за дерево такое, почему мои кони возле него пугаются.
Глядел, глядел – видит оконце в стволе, заглянул внутрь, а там – милое девичье лицо. Выхватил он меч из ножен и давай вместе с кучером дерево рубить, до той поры рубили, пока девушку не вызво