Зеленый пруд

Кусочек чистой воды у берега осветился, и стало видно, чья э то круглая головка, там пряталась водяная лилия. Лилия медленно поднималась из воды на длинной, гибкой зеленой ножке. Когда вся головка вышла на воздух, лепестки, закрывавшие ее, стали раскрываться, раскрываться… Венчик зеленых лепестков лег на воду, — и засияло на солнце белое-белое лицо — чашечка. Приоткрылась чашечка, и в ней, как жар, загорелись тонкие золотые язычки. Тогда откуда-то сверху спустилась и слеа на белую лилию стрекоза-красотка, — та самая.
— Видишь, видишь! — шепчет Нонна. — Это красавица Белая Лилия посылала за нами Стрекозу! Видишь, Стрекоза говорит Лилии, что привела нас…
— Глупости! — отвечает Алла. — Стрекозы не разговаривают с цветами!
Из кустов послышался тоненький звонкий треск, будто заводят крошечный патефон. И вдруг весь воздух зазвенел, точно в кустах грянул целый оркестр скрипочек.
— Я знаю, шепчет Нонна, — это красавица Белая Лилия устроила бал в нашу честь!
— Просто кузнечики, — гововрит Алла.
— А вот и танцовальщики! — радуется Нонна.
Откуда ни возьмись, залетали над прудом разноцветные стрекозы. Были тут зеленые, с темно-синими крылышками, точь-в-точь такие, как та, что прилетала на клумбу. были и другие стрекозы-красотки, с дымчатыми пятнами на белых крыльях. Были и большие коричневые коромысла с толстым телом и прозрачными крыльями. Были и прямые легкие стрекозы-стрелки, ярко-голубые и желтые. Все они с шелестом носились взад и вперед над белой лилией, неожиданно поворачивали или вдруг неподвижно останавливались в воздухе, шурша крылышками.
— А в воде!.. — шепчет Нонна. — Гаденят-то, гаденят, водолазиков!
— Не водолазиков, а головастиков, — поправляет Алла.
Теперь всю воду пронизал солнечный свет. В ней плавало множество смешных хвостатых головастиков разного роста. У самых маленьких всего и было — голова да хвост. Они собирались под лежащие на воде круглые листья лилии, тыкались носами все в одно место, хвостиками врозь. У других — побольше — были голова, хвост и ножки с очень тонкими пальчиками. У третьих были ручки, и ножки, и хвост. Ручки короткие, хвост и ножки длинные. Эти головастики ручками цеплялись за края листьев и высовывали из воды носы. Некоторые из них наполовину вылезали из воды на листья. А другие совсем вылезли из воды, сидели на листьях и грелись на солнце. У них на моесте хвоста был только пупырышек. Но это были уже не головастики, а настоящие маленькие лягушки. Они пучеглазились на летавших над ними стрекоз. По воде, между листьями, бегали тонкие водомерки. Расставив ножки, они оскользили по воде и прыгали по ней, как по твердому стеклу. Но всех забавнее были капельные жучки вертячки. Целая стая их без отдыха, без передышки кружилась у берега в быстром-быстром-быстром вальсе.
 Глядя на них, Алла забыла даже, что что перед ней страшный Зеленый пруд. Она нагнулась над водой, чтобы получше рассмотрнеть вертячек. Но в тот же миг они вдруг исчезли под водой. Это тень от Аллиной головы упала на веселых жучков и напугала их.
— Не мешай им, не мешай! — зашипела Нонна.
— Ой, смотри, какие гладыши… кувырканчики… Верх ногами бегают!
Под водой вверх и вниз носились гладкие, как очищенное подсолнечное семечко, клопики. На переднем круглом конце их тельца были, точно нарисованные, глаза. Пониже шевелились четыре крношечные ручки, а посредине тела торчали будто воткнутые в бока булавочные овесла-ножки. Гладыши махали ножками-веслами и толчками неслись вниз ко дну. Потому вдруг переставали работать ножками, и их разом подкидывало кверху. Они стукались острым кончиком тела в водяной потолок да так и оставались висеть вверх тормашками, широко раскинув ножки в стороны.
— Фокусники какие! — недовольно соказала Алла, — Пусть как следует плавают.
Она сунула руку в воду, схватила одного