Юман-батыр

Опустил молодец голову, запечалился.

— Не вешай головы, — утешает Уга, — на поклон ни к кому не пойдём, всё сами справим, как надо.



И вот уже стали гости съезжаться. Приехали и царь с царицей — родители Свертибашевой невесты. Наступил канун свадебного пира.

— Ложись, Юман, спать, а мне надо приготовить всё, что требуется.

В полночь Уга вышла на крыльцо, перебросила с руки на руку волшебный перстень и проговорила:

— Собирайтесь, слетайтесь, мои верные помощники! Напеките, наварите всяких кушаний, чтобы было чем гостей угощать! Мёду, пива наставьте, вина накурите да подарки припасите для отца с матерью и для всех гостей!

Тотчас кухня и кладовая наполнились кушаньями, напитками и множеством разных ценных подарков.

На другой день начался свадебный пир.

Сперва Свертибаш со своей невестой столы накрыли и принялись угощать гостей. Угощения хватило только для самой близкой родни.

— Счётом маловато и на вкус небогато, а червячка заморить можно, от нужды сойдёт и это угощение, — молвил старик отец, когда отведал угощений Свертибашевой невесты.

Затем пригласили гостей за столы, накрытые Угой. И оказалось, так много всего наготовлено, что хватило не только на ближнюю родню. Угощали даже тех, кто пришёл только посмотреть на свадьбу.

— Отродясь так вкусно не пил, не ел! — похвалил отец Угу. — Накормила, напоила всю округу, и так много осталось, что можно ещё хоть два свадебных пира справить. Потом невесты стали родителям подарки подносить. Свертибаш с царевной подарили родителям шелковые наряды. Весь народ ахнул от удивления.

— Не стыдно нам со старухой в такой справе будет на сенокос идти. Видно, что невеста рукодельница, — похвалил подарки отец.

А когда Уга поднесла отцу с матерью подарки, все остолбенели.

— Эдакого дива век не видано! — шумел народ.

Отец с матерью и все гости не могли оторваться и глядели на наряды, словно из солнечных лучей сотканные.

— Такие наряды только по самым большим праздникам носить, — вымолвил старик. — Такой рукодельницы в наших краях не видано, не слыхано!

А Свертибаш со своей невестой чуть не лопаются от зависти.

В ту пору стала царица убиваться, плакать:

— Королевским сыном сказывался, обманул! Для того ли мы нашу единственную дочь растили, берегли да холили, чтобы за мужика-лапотника замуж выдать? Не хочу своё родное дитя в мужицкой семье оставлять!

Хмельной царь ещё пуще куражится:

— Я спервоначалу говорил, что он не королевский сын, а проходимец. Вот и вышло по-моему! Эй, стража! Хватайте обманщика, куйте в железо, отвезите в город и сдайте в солдаты! Там ему прибавят ума.



Подхватили стражники Свертибаша, сковали ему руки-ноги и увезли в город. Сдали в солдаты.

Сколько ни плакала, ни голосила царевна царь с царицей не вняли ее слезам. Посадили они дочь в карету и увезли в стольный город

— Старик, на всё это глядя, сказал:

— А и всяк молодец на сем свете женится, да не всякому женитьба удается. Не удалась женитьба Свертибашу, который неправдой жить норовил. Не горюй, не плачь, старуха! Не в могилу Свертибаша проводили. Пусть солдатского житья-бытья отведает. Чужедальняя сторона авось прибавит ума. Остались у нас сын Юман и мудрая невестка Уга. Есть кому нашу старость покоить.

Юман с Угой после свадьбы принялись вести хозяйство, и так у них пошло всё споро да ладно, что не только старики родители, а все люди глядели на них да радовались.

Сказка с загадкой, а лжи ни слова.