Туку

Фяна-падишах сразу узнал дерзкого. А как узнал, что поймали его у дочери во дворце, позеленел от злости.
Приказал к нему Кирану привести.
— Что нужно от тебя этому бродяге? — спрашивает он дочь.
Но Кирана не из пугливых была.
— Ничего я вам не скажу, — говорит. — Что хотите со мной делайте. Одно только скажу: люблю я этого человека.
На весь дворец взвыл фяна-падишах:
— Не будешь ты с ним! Не будешь! В быка я его обращу. В быка, слышишь?
Не успел он это сказать, как молодой дровосек бычком оборотился, в поле убежал. — А эту девку, — указал царь на свою дочь Кирану, — отведите в лес да там и казните, от глаз людских подале.
Схватили слуги Кирану. Связали ей руки-ноги. В телегу бросили.
Вышел царь-отец на крыльцо. Да не для того чтоб с родной дочерью проститься. Вышел только сказать:
— Чтобы я был уверен, что вы сделали все, как ведено, привезите мне мизинец от ее левой руки.
И повезли Кирану в дремучий лес. А у Караны любимая собачка была. Завыла та собачка, как увидела, что везут куда-то ее хозяйку, за бричкой побежала. Взяла ее к себе Кирана. Шерстку гладила, гладила, а потом вдруг как закричит. Бросились к ней слуги. Видят: откусила собачка мизинец у Кираны. Остановились они. Старший и говорит:
— Прости нас, госпожа, что довелось нам на смерть тебя везти. Нет ни одного среди слуг твоего отца, который не любил бы тебя за твое доброе сердце. Но мы, известно, люди подневольные. Да только на этот раз повезло нам. Спасла тебя и нас собачка. Иди, ласковая госпожа, куда твоей душе угодно, а этот мизинец мы фяна-падишаху отвезем.
Низко поклонилась им Кирана. Дали они ей еды маленько и поехали обратно — доложить царю, что его наказ выполнен. Осталась Кирана одна. Что делать? Пошла она дальше по лесу. Долго так шла. Дни сменялись ночами, а ночи днями. Наконец пришла она к берегу речушки какой-то. На берегу домик увидела. Зашла туда Кирана. Видит: никого в том домике нет, пустой он. И стала там она жить. Дни шли за днями. Зима сменила лето. И родился у Кираны сынок — ясноглазый, красивый. Назвала она его Туку. Рос сынок не по дням, а по часам. И двух лет не прошло, как вырос он в богатыря. И умный, и сильный, и матери помощник. Славно они жили. Вот как-то Туку спрашивает мать:
— Мама, а у меня отец есть?
Отвечает, подумавши, Кирана:
— Понятно, есть. Да только далеко он.
— А где найти мне его, мама? — допытывается Туку.
Тяжко вздохнула Кирана.
Вспомнила она отца своего, свирепого фяна-падишаха, вспомнила, как забрал он у Туку родного отца. Горько ей стало.
— Не найдешь ты его, сынок. Только и осталась тебе от него память-бычок маленький. Да только где он, тот бычок, никому не ведомо.
— Ничего, мама, найду я его. Непременно найду, — отвечает ей Туку.
И стал Туку в путь-дорогу собираться. Испекла ему мать пяток лепешек, сшила сумку, и куда отправился Туку, никому про то неизвестно, — искать бычка Гелана.
Шел он, шел и видит: на опушке леса стадо пасется. Ни пастухов при нем, ни собак. Удивился Туку