Сэлэмэгэ

Жил один человек по имени Гээнтэй. Имел он жену. Жена его была беременна. Однажды он сказал жене:

— Пойду-ка я посмотреть на Сэлэмэгэ, питающегося, как говорят, железом. А жена и говорит:

— Ну, если мы так будем жить, нам до того места, где Сэлэмэгэ живет, не дойти, по дороге погибнем.

— Пойду! Я, Гээнтэй, что за человек такой, чтобы мне не дойти. Пойду и дойду! — говорит. Жена говорит:

— Ну, если ты все же хочешь идти к Сэлэмэгэ, приготовь дров. За день семь поленниц поставь.

Только шесть поленниц поставил Гээнтэй, жена и говорит:

— Как же ты пойдешь, если у тебя так вот получается? Брось, не ходи. Как же ты пойдешь, если ты такой слабый?

— Пока не схожу — не успокоюсь. Пойду! — говорит муж. — Сделай мне унты.

Сделала. Из одной половины шкуры лося на одну ногу, из другой половины — на другую. Муж говорит:

— Слишком велики! Что это за унты сделала! Обрежь, чтобы поменьше были!

Обрезала. Отправился.

Пришел к одной старухе. Та старуха одной рукой скалу подпирает, другой — просо пересыпает. Сказала старуха Гээнтэю:

— Гээнтэй, куда идешь?

— Я иду к Сэлэмэгэ.

— Ну, если ты идешь к Сэлэмэгэ, одной рукой мою скалу подпирай, другой-просо пересыпай!

Попробовал Гээнтэй одной рукой скалу подпирать, другой просо пересыпать, да не смог, из сил выбился. Тогда старуха сказала:

— Если у тебя так получается, как же ты пойдешь к Сэлэмэгэ?

Пошел Гээнтэй. Шел-шел и встретил старика Канда-Мафа.

— Гээнтэй, ты куда идешь?

— К Сэлэмэгэ.

— Ну, если ты идешь к Сэлэмэгэ, глотай мою картошку — клубни этого растения.

Не смог. Не проглотил. Отправился дальше. Шел-шел Гээнтэй и набрел на след. Широко кто-то шагал.

И унты у того большие. Попробовал было Гээнтэй так же шагать-не может, ступать след в след не может. Пошел дальше.

Шел, шел, далеко ли, близко ли шел, увидел какое-то жилье. Дошел до него. Вошел. Сидит там одна старуха — мать Сэлэмэгэ. Вошел Гээнтэй, а старуха раскалила железо на огне. Железо ее докрасна раскалилось. Раскалив, хочет дать его Гээнтэю:

— На, согрейся грелкой моего сына! Гээнтэй не стал.

— Не буду, — говорит.

Взяла мать Сэлэмэгэ это железо, разгрызла зубами и прыснула Гээнтэю в лицо. Все лицо у него обгорело и сморщилось.

Вечером пришел домой Сэлэмэгэ. Принес убитых медведей. Одного принес, привязав к поясу, другого-взяв в охапку. Того, которого нес в охапке, бросил Гээнтэю, а Гээнтэй — шлеп! — уронил его наземь. Бросил медведя Гээнтэй Сэлэмэгэ обратно. Высоко вверху поймал медведя Сэлэмэгэ и снова бросил Гээнтэю. Шлеп! — уронил наземь Гээнтэй.



Сэлэмэгэ говорит:

— Ну, Гээнтэй, давай состязаться в быстроте! Начали они свежевать медведей. Сэлэмэгэ уже сдирает шкуру, а Гээнтэй еще только вспарывать начинает. Сэлэмэгэ уже окорока отнял, Гээнтэй только шкуру начал снимать. Сэлэмэгэ свой котел на огонь поставил-мясо варить. Когда тот ставил свой котел на огонь, Гээнтэй еще только начинал отнимать окорока. Мясо на куски разрезал Сэлэмэгэ, а Гээнтэй тушу на куски едва кончил разнимать. Сэлэмэгэ свой котел снял, начал есть. Когда Сэлэмэгэ уже есть начинал, Гээнтэй только ставил свой котел на огонь. Сэлэмэгэ уже есть кончает, а Гээнтэй все еще варит. Сэлэмэгэ уже есть кончил, а Гээнтэй только снял свой котел и принялся за еду.

Много спустя после того, как кончил Сэлэмэгэ есть, принялся за еду Гээнтэй. Почти всю ночь ел, тогда как товарищ его давным-давно кончил.

Наконец кончил и Гээнтэй. Легли спать. Утром встали. Сэлэмэгэ и говорит Гээнтэю:

— Ну, Гээнтэй, что бы нам такое найти подходящее? На игрище тебя вести — напрасное дело, лучше ты у меня на вешалах, где вялят рыбу, будешь ворон пугать.

Натыкали в язык Гээнтэю иголок, привязали ему к рукам молоток и отнесли на вешала:

— Прилетят вороны клевать, так ты молотком тук-тук, тук-тук — постукивай, отпугивай их.

После этого много времени прошло