Марьина роща

скрип двери заставил его оглянуться... он посмотрел пристально Усладу в лицо... улыбнулся и подал ему руку.
- Благословляю приход твои, - сказал отшельник, - давно пророческое сновидение возвестило мне его в этой пустыне. В лице твоем узнаю того юношу, который несколько раз являлся мне в полуночное время, когда в спокойном сне отдыхал я после трудов и молитвы.
- Кто ты, старец? - спросил Услад, исполненный умиления и тайного страха.
- Смиренный отшельник Аркадий, - отвечал старик. - Два года, как поселился я на берегу светлой Яузы, в этой уединенной хижине. Здесь провожу дни свои в молитве, оплакиваю прошедшие заблуждения и спасаюсь. Приди в обитель мою, несчастный труженик: в ней обретешь утраченное спокойствие, а с ним и желанное забвение прошедшего. Скажи мне, кто указал тебе дорогу к моей неизвестной хижине?
Услад описал ему несчастия своей жизни.
- Так, - воскликнул Аркадий? выслушав повесть Услада, - здесь, на берегу Яузы, покоится несчастная твоя Мария; мне назначило божие провидение принять последние взоры ее и примирить с небом ее отлетающую душу. Слушай: в одно утро я собирал коренья на берегу Яузы; внезапно поразили слух мой жалобные стенания... Иду... шагах в пятидесяти нахожу женщину, молодую, прекрасную, плавающую в крови, - это была твоя Мария; вдали раздавался конский топот.; воин, одетый в панцирь, мелькал между деревьями; он вскоре исчез в густоте леса - то был убийца Рогдай. Беру в, объятия умирающую Марию - увы! последняя минута ее уже наступила, уста и щеки ее побледнели, глаза смыкались. Медленно подняла на меня угасающий взор. "Прими мою душу, благослови меня", - сказала она, усиливаясь приложить руку мою к сердцу. Я перекрестил ее - умирающая посмотрела на меня с благодарностию. "Ангел-утешитель, - сказала она, простирая ко мне объятия, - молись о душе моей, молись об Усладе". Взоры ее потухли, голова наклонилась на плечо - она скончалась. Могила ее близко. Ты скоро увидишь ее,.
Услад; заря начинает уже заниматься.
- Ах! несчастная! - воскликнул Услад. - Какая участь!
И этот убийца жив!.. Нет, божий угодник, клянусь у ног твоих...
- Услад, не клянись напрасйо, - ответствовал старец, - небесное правосудие наказало Рогдая: он утонул во глубине Яузы, куда занесен был конем своим,л испугавшимся дикого волка.
Усмири свое сердце, друг мой; скажи вместе со мною; вечное милосердие да помилует убийцу Марии!
Услад утихнул.
- Очи мои прояснились, - воскликнул он и простерся к ногам священного старца. - Она сохранила ко мне любовь и за гробом.
Отец мой, тебе, воспоминанию и служению бога посвятится отныне остаток моей жизни.
Заря осветила небо, и лес оживился утренним пением птиц.
Старец првел Услада на берег Яузы и, указав на деревянный крест, сказал:
- Здесь положена твоя Мария.
Услад упал на колена, прижал лицо свое, орошенное слезами, к свежему дерну.
- Милый друг, - воскликнул он, - бог не судил нам делиться жизнию: ты прежде меня покинула землю; но ты оставила мне драгоценный залог твоего бытия - безвременную твою могилу.
Не для того ли праведная душа твоя оставляла небо, чтоб указать мне мое пристанище и прекратить безотрадное странничество мое в мире? Повинуюсь тебе, священный утешительный голос потерянного моего друга; не будет прискорбна для меня жизнь, посвященная гробу моей Марии: она обратится в ожидание сладкое, в утешительную надежду на близкий конец разлуки.
Услад поселился в обители Аркадия: на гробе Марли построили они часовню во имя богоматери. Прошел один год, и Услад закрыл глаза святому отшельнику. Еще несколько лет ожидал он кончины своей в пустынном лесе; наконец и его последняя минута наступила: он умер, приклонив голову к тому камню, которым рука его украсила цргилу Марии.
И хижина отшельника Аркадия, и скромная часовня богоматери, и камень, некогда покрывавший могилу Марии, - все исчезло; одно только наименование Марьиной рощи сохранено для нас верным преданием. Проезжая по Троицкой дороге, взойдите на Мытищинский водовод - вправе представится глазам вашим синеющийся лес; там, где прозрачная река Яуза одним изгибом своим прикасается к роще и отражает в тихих волнах и древние сенистые дубы, и бедные хижины, рассыпанные по берегам ее, - там некогда погибла несчастная Мария; там сооружена была над гробом ее часовня во имя богоматери, там наконец и Услад кончил печальный остаток своей жизни.