Шесть у нее, и два у меня. Все ясно, как божий день!
— Доброе утро, Эмили. Что за беда приключилась? — спросила миссис Гринтоп.
— Доброго утра и вам, мэм. Старая миссис Кёфью, в ней вся беда. Это ей-то сто десять лет? Девяносто девять, и ни днем больше. Здравствуй, Гриззи, ты пришла забрать свою бабку домой? Чем скорее — тем лучше.
Гризельда тоже так думала, но миссис Гринтоп лишь улыбнулась:
— Нет, Эмили, Гризельда просто пришла проведать свою бабулю и посмотреть, как ей здесь хорошо. — Потом она повернулась к даме и джентльмену, которых, как видно, знала:
— Ну, Маргарет, ну, профессор, а вы уже видели миссис Кёфью?
— Замечательная старушенция! — сказал профессор.
— А что я вам говорила!
— Девяносто девять, и ни днем больше, — прошамкала Эмили.
Приятного вида дама по имени Маргарет ласково посмотрела на Гризельду:
— А это ее маленькая правнучка, которая была больна? Миссис Кёфью всё нам про нее рассказала и про то, как она хорошо поет. Как ты теперь себя чувствуешь, моя милая?
Гризельда присела перед ней:
— Хорошо, благодарю вас, мэм.
— А ты споешь нам, Гризельда?
— Да, мэм, — шепнула Гризельда застенчиво, ведь на самом деле она пела лишь для своей бабули и для Малыша Ричарда.
— Как-нибудь в другой раз, — добавила миссис Гринтоп, к вящему облегчению Гризельды. — А сейчас нам надо идти к ее прабабушке. Они ведь не виделись три месяца. Не забудьте, мы ждем вас к обеду, Маргарет. Если придете пораньше, увидите, как мы купаем Ричарда.
Потом они пошли дальше по солнечной дорожке и остановились на углу, и там в своем собственном старом кресле-качалочке дремала у камина Прабабушка Кёфью. Больше Гризельда сдерживаться не могла. Она бросилась к ней и крепко обхватила свою бабулю руками, и миссис Кёфью открыла глаза и сказала:
— Здравствуй, Гриззи, вернулась, наконец? Что тебе наделали с твоими волосами?
— Их остригли, бабуля, когда я болела.
— Мне так не нравится, — сказала старая дама. — Что это они тебя остригли и меня не спросили. Сейчас мы пойдем домой?
— Ох, бабуля, — прошептала Гризельда.
Миссис Гринтоп опять пришла ей на помощь.
— Не сейчас, миссис Кёфью. А сейчас вы должны показать Гризельде, как хорошо и удобно вам здесь живется. Взгляни, Гризельда, твоя прабабушка здесь ну совсем как дома. И книги ее, и чайник, и даже цветы на окне — из вашего сада.
— И Белла, — воскликнула Гризельда, увидев свою куклу, выглядывающую из складок прабабушкиной шали.
— Да, вы заботились о Белле вместо Гризельды, не правда ли, миссис Кёфью?
— Белла себя хорошо вела, бабуля?
— Когда как, — сказала старая дама.
— Я принесла тебе мятные леденцы, бабуля.
Гризельда вложила бумажный пакетик в маленькую худую ручку, которая тотчас спряталась под теплой шалью. Вдруг глаза Прабабушки Кёфью сверкнули, и все личико сморщилось в ее лукавой милой улыбке.
— Ох уж эта Эмили Дин, — прыснула она.
— А что Эмили Дин, бабуля?
— Ревнует. Она была до меня самой старой. А теперь нет. Ей ведь только за сто перевалило, мошеннице. Ну да ладно. Пусть будет по ее завтра, когда ты возьмешь меня домой.
— Ох, бабуля, — прошептала Гризельда.
— Утром я буду готова, — сказала Прабабушка Кёфью, и вдруг, как малый ребенок или малый котенок, она уснула.
— Идем же, Гризельда, — ласково сказала миссис Гринтоп. — Я думаю, ты захочешь взять Беллу с собой, не так ли?
— Нет,мэм, — сказала Гризельда. — Я оставлю Беллу бабуле. У меня есть Малыш.
Она вышла следом за миссис Гринтоп и шла за ней по дорожке, отворачиваясь и пряча лицо в тени капора всю дорогу.
Весь день Гризельда занималась Малышом Ричардом, и никто не вмешивался в ее занятия. Миссис Гринтоп настолько хорошо понимала, что она переживает, что даже заговорила об этом со своим мужем, когда они переодевались к обеду
105
Отзывы (0)