Когда с пира убежал и начал искать, куда она эту старость положила, — и начал ему говорить, — искал, искал, нашел этот кустюм старой старухи. Взял, затопил печь и сожег его. Когда я сожег и прибежал обратно, Елена Прекрасная меняй спрашивает: «Ваня, ты где был, всяко мой кустюм ты не сожег?» — «Я дома был и сожег твою старость». — «Ну, давай, скорей поедем домой, а то Кощей Бессмертный меня схватит». Еще сказала: «Ты не мог три дня помешкать, тогда бы Кощей Бессмертный меня забыл совсем». И вот когда мы вышли на крыльцо, спустилась чернеть, и подхватила Елену Прекрасную невидимая сила и унесла. Вот теперь и остался я один и лежу и плачу.
Улетело у него все дорогое.
Тогда сказал отец:
— Дурак же ты, Ваня, поэтому; не мог ты помешкать три дня, а она была бы потом всю жизнь твоя. А вот теперь что будешь делать, и я тебе тоже помочь ничем не могу. И пропало теперь царство для тебя, потому что ты неженатый.
Теперь Иван и говорит:
— Но, ладно, папа, пусть мама испекет мне подорожничков, я хоть умру, а все равно пойду ее разыскивать, мне без нее не житье.
И вот так кряду же ему приготовили сумочку. Он простился с отцом, с матерью и отправился в путь-дорогу.
Вот он идет, идет, идет далёко иди близко, и все он идет дорогой. И до того он дошел, что итти не замог и пищи у него ничего не стало. И думает: «Ну,теперича все равно дорогой голодный умру».
А в это время видит — стоит избушка. Стоит и вертится.
Он подошел и сказал:
— Избушка, избушка, повернись к лесу глазами, а ко мне воротами: мне не век вековать, а одну ночь ночевать, Запусти прохожею!
Избушка остоялась. Он заходит и видит: стоит старуха у печки.
— Фу-фу, на Руси не бывала и русского духу не слыхала, а теперь слышу. Съем я тебя, молодец, я тридцать годов человечьего мяса не едала.
Он заговорил:
— Что ты, бабушка, холодного, голодного будешь есть, ты бы меня напоила, накормила, баню истопила, да в бане выпарила, а тогда бы тебе было мягче есть меня.
Потом старуха посмотрела на него. Напоила, накормила и в то же время баину истопила и в баине его выпарила, уложила в кровать и дала ему поспать, а потом подошла к кровати и говорит:
— Ну-ко, скажи, молодец, чьего ты роду-племени и как тебя звать? Скажи, куда ты идешь, куда путь держишь?
— Звать, бабушка, меня Иван-царевич. А иду я — половина волей, а другая — неволей, а третья — своей охотой. Женился я случийно на одной старушке, а она оказалась Елена Прекрасная. Я взял и сожег ее кустюм старушечий, и ее унес Кощей Бессмертный. И вот теперь иду разыскивать.
— Дурак же ты, Иван-царевич; ты мой зять, а она мне родная племянница. И не умел ты ее держать, ведь через три дня бы она была твоя навсегда, а уж теперь и не Знаю. Я тебе помочь ничем не могу. Ты знаешь, как отец скрывал ее от Кощея Бессмертного? Он весь свой капитал вложил, чтоб на семь лет закрыть ее (знают тетки те, волшебницы, может быть, и сами помогали отцу). А теперь ты иди к отцу, если он тебя помилует, дак то ладно, а не помилует, дак, пожалуй, и живому не бывать. Он отсюда живет недалёко. Вот и иди, а когда увидишь большой дом и встретит тебя старушка, напоит, накормит. Это будет твоя теща, а уж если будет сам дома, я не знаю, что тебе будет.
И вот он распростился с этой тетушкой и пошел.
Идет он, идет и идет, и идет далёко ли, близко, — сам не знает. И вдруг видит — стоит дом, большой-пребольшой. Подходит к этому дому. Только подошел к крыльцу, и видит — выходит ему старушка навстречу. Открыла дверь и сказала: — Заходи, молодец, в избу.
Когда он зашел в избу, она сейчас накрыла стол, напоила его, накормила и уложила спать. А сама села рядом и стала спрашивать:
— Ну-ко, скажи, молодец, чей ты будешь и куда попадаешь, хоть не из родни ли приводишься? А уж сама знает: тетка известила.
— Если ты был бы не из родни, то, я знаю, тетушка тебя бы не пропустила. К нам сюда птица не пролетает, зверь не прорыскивает, и молодец не проходит. Вот он и начинает:
— Вот кто я есть: я есть Иван-царевич, а иду я половина волей, а другая — своей охотой из-за большой нужды.
Вот он обсказал все свое положение. Она только охнула.
— Ну, счастлив был, зятюшко, что нет сейчас отца дома. Пропала моя несчастная Еличка у Кощея Бессмертного! А ты теперь отдыхай. Как придет отец, я тебя побужу. Будешь к нему подходить — падай на колена и проси прощения. Что он тебе скажет, я не знаю.
Иван, конечно, спит. Вдруг приходит отец в дом и говорит:
— Ну, кто у нас есть в избе, сказывай, а то и тебе будет худо. Кого ты запустила?
Она и говорит ему:
— Слушай, муж, у нас не чужой человек. Запустила я нашего зятя, ты знаешь, в каком он положении? Идет и горько плачет.
Он и сказал:
— Ну, веди его сюда, я с ним поговорю, коли он пришел сюда. От меня ему пощады не будет никакой, коли так он сделал.
Вдруг она приходит:
— Ну, Иванушко, иди, пришел отец.
Вот Иван подходит и, не доходя до него, пал на колена и говорит:
— Батюшко, прости меня, я сделал большое преступленье. Он сказал ему:
— Ну, зять, встань, садись со мной за стол, я тебе обскажу все.
Вот Иван сел за стол, а отец и говорит ему:
— Знаешь ты, что сделал, что сожег этот кустюм?Явсю жизнь летал по свету и собирал богатство, и все вхлопал в этот кустюм, а ты сожег его, как тряпку какую. Больше я ничем помочь тебе не могу, потому что она живет у Кощея Бессмертного, и я с ним ничего поделать не могу. Ну, только могу тебе дать коня, шлем и меч, и ты теперь поезжай к Кощею, коли ты это преступленье сделал сам. Конечно, ты подъедешь на Кощееву территорию, он тебя будет огнем жегчи и не допустит. Ты тогда снимай шлем и начинай им махать. Он тогда тебя допустит до себя, и уж ты тут разговаривай сам. Может быть можешь поступить к нему каким-ни работником, ли холуем, и все может статься, что каким-ни случаем ты ее там и увидишь
213
Отзывы (0)