Пеппи Длинныйчулок

Как темно стало! Теперь я буду играть в ночь. Как интересно!
   С банкой на голове Пеппи стала бегать взад-вперед по улице, пока не растянулась на земле, споткнувшись о кусок проволоки. Банка с грохотом покатилась в канаву.
   – Вот видите, – сказала Пеппи, поднимая банку, – не будь на мне этой штуковины, я расквасила бы себе нос.
   – А я думаю, – заметила Анника, – что если бы ты не надела себе на голову банку, то никогда не споткнулась бы об эту проволоку…
   Но Пеппи перебила ее ликующим криком: она увидела на дороге пустую катушку.
   – До чего же мне сегодня везет! Какой счастливый день! – воскликнула она. – Какая маленькая, маленькая катушечка! Знаете, как здорово пускать из нее мыльные пузыри! А если продеть в дырку веревочку, то эту катушку можно носить на шее как ожерелье. В общем, я пошла домой за веревочкой.
   Как раз в этот момент отворилась калитка в заборе, окружавшем один из домов, и на улицу выбежала девочка. Вид у нее был чрезвычайно напуганный, и это неудивительно – за ней гнались пятеро мальчишек. Мальчишки окружили ее и прижали к забору. У них была весьма выгодная позиция для нападения. Все пятеро тут же стали в боксерскую стойку и принялись лупить девочку. Она заплакала и подняла руки, чтобы защитить лицо.
   – Бей ее, ребята! – закричал самый большой и сильный из мальчишек. – Чтобы на нашу улицу больше носа не казала.
   – Ой! – воскликнула Анника. – Да ведь это они Вилле колотят! Гадкие мальчишки!
   – Вон того здорового зовут Бенгт, – сказал Томми. – Он всегда дерется. Противный парень. Да еще накинулись пятеро на одну девочку!
   Пеппи подошла к мальчишкам и ткнула Бенгта в спину указательным пальцем.
   – Эй, послушай, есть мнение, что уж если драться с маленькой Вилле, то все лучше это делать один на один, а не налетать впятером.
   Бенгт обернулся и увидел девчонку, которую он здесь раньше никогда не встречал. Да, да, совершенно незнакомую девчонку, да еще осмелившуюся коснуться его пальцем! На мгновение он застыл от изумления, а затем лицо его расплылось в издевательской улыбке.
    – Эй, ребята, бросьте-ка Вилле и поглядите на это чучело! – Он указал на Пеппи. – Вот так кикимора!
   Его прямо скрючило от смеха, он хохотал, упершись ладонями в коленки. Все мальчишки мигом обступили Пеппи, а Вилле, утирая слезы, тихонько отошла в сторону и стала возле Томми.
   – Нет, вы только взгляните на ее волосы! – не унимался Бенгт. – Красные, как огонь. А туфли-то, туфли! Эй ты, одолжи-ка мне одну – я как раз собирался покататься на лодке, да не знал, где ее раздобыть!
   Он схватил Пеппи за косу, но тут же с притворной гримасой отдернул руку:
   – Ой, ой, обжегся!
   И все пятеро мальчишек стали прыгать вокруг Пеппи и орать на разные голоса:
   – Рыжая! Рыжая!
   А Пеппи стояла в кольце беснующихся ребят и весело смеялась.
   Бенгт рассчитывал, что девочка разозлится, а еще лучше заплачет; и уж никак не ожидал, что она будет спокойно и даже дружески глядеть на них. Убедившись, что словами ее не проймешь, Бенгт толкнул Пеппи.
   – Не могу сказать, чтобы ты вежливо обходился с дамами, – заметила Пеппи и, схватив Бенгта своими сильными руками, подбросила его в воздух так высоко, что он повис на ветке растущей неподалеку березы. Затем она схватила другого мальчишку и закинула его на другую ветку. Третьего она швырнула на ворота виллы. Четвертого перебросила через забор прямо на клумбу. А последнего, пятого, она втиснула в игрушечную коляску, стоявшую на дороге. Пеппи, Томми, Анника и Вилле молча глядели на мальчишек, которые от изумления потеряли, видно, дар речи.
   – Эй вы, трусы! – воскликнула, наконец, Пеппи. – Впятером нападаете на одну девчонку – это подлость! А затем дергаете за косу и толкаете другую маленькую, беззащитную девочку… Фу, какие вы противные… Стыдно! Ну пошли домой, – сказала она, обращаясь к Томми и Аннике. – А если они посмеют тебя, Вилле, хоть пальцем тронуть, ты мне скажи.
   Пеппи подняла глаза на Бенгта, который, боясь пошевельнуться, все еще висел на ветке, и сказала:
   – Может, тебе хочется еще что-нибудь сказать о цвете моих волос или о размере туфель, валяй говори, пока я здесь.
   Но у Бенгта пропала всякая охота высказываться на любую тему. Пеппи подождала немного, затем взяла в одну руку жестяную банку, в другую катушку и ушла в сопровождении Томми и Анники.
    Когда дети вернулись в сад Пеппи, она сказала:
   – Дорогие мои, мне так досадно: я нашла две такие чудесные вещи, а вы – ничего. Вы должны еще немного поискать. Томми, почему бы тебе не взглянуть в дупло вон того старого дерева? Дилектора не должны проходить мимо таких деревьев.
   Томми сказал, что все равно ни он, ни Анника ничего хорошего не найдут, но раз Пеппи просит его поискать, он готов. И он засунул руку в дупло.
   – Ой! – воскликнул он с изумлением и вытащил из дупла маленькую записную книжечку в кожаном переплете, с серебряным карандашиком. – Странно! – проговорил Томми, рассматривая свою находку.
   – Вот видишь! Я же тебе говорила, что на свете нет лучшего занятия, чем быть дилектором, и я просто ума не приложу, почему так мало людей выбирают себе эту профессию. Столяров и трубочистов сколько хочешь, а дилекторов пойди поищи.
   Затем Пеппи обернулась к Аннике.
   – А почему бы тебе не пошарить под этим пеньком! Под старыми пнями частенько находишь самые замечательные вещи. – Анника послушалась совета Пеппи, и тотчас у нее в руках оказалось красное коралловое ожерелье. Брат с сестрой даже рты раскрыли от удивления и решили, что отныне они всегда будут дилекторами.
   Вдруг Пеппи вспомнила, что легла сегодня только под утро, потому что заигралась в мяч, и ей сразу захотелось спать.
   – Пожалуйста, пойдите со мной и укройте меня хорошенько, да подоткните мне одеяло.
   Когда Пеппи, усевшись на краю кровати, принялась снимать туфли, она задумчиво проговорила:
   – Этому Бенгту захотелось покататься на лодке. Тоже катальщик нашелся! – фыркнула она с презрением. – Я проучу его в другой раз.
   – Послушай, Пеппи, – вежливо спросил Томми, – а все-таки, почему у тебя такие здоровенные туфли?
   – Ясное дело – для удобства. А для чего же еще? – проговорила Пеппи и легла. Она всегда спала, положив ноги на подушку, а голову под одеяло.
   – В Гватемале так спят решительно все, и я считаю, что это единственно правильный и разумный способ спанья. Так куда удобней. Неужели вы засыпаете без колыбельной песенки? Я, например, обязательно должна себе спеть колыбельную, иначе у меня глаза не закрываются.
    И секунду спустя до Томми и Анники донеслись из-под одеяла какие-то странные звуки. Это Пеппи пела себе колыбельную. Тогда они, чтобы ее не потревожить, на цыпочках направились к выходу. В дверях они обернулись и еще раз взглянули на постель, но увидели только Пеппины ноги, которые покоились на подушке. Дети пошли домой. Анника, крепко сжимая в руке свои коралловые бусы, спросила:
   – Томми, ты не думаешь, что Пеппи нарочно положила эти вещи в дупло и под пенек, чтобы мы их нашли?
   – Чего гадать, – ответил Томми. – С Пеппи никогда не знаешь, что к чему, это мне уже ясно.
 
 
   III. Как Пеппи играет с полицейскими в салочки
   Вскоре в маленьком городке разнесся слух, что девятилетняя девочка живет совершенно одна в заброшенной вилле. И взрослые этого городка считали, что дальше так продолжаться не может