Пеппи Длинныйчулок

Туда же прыгнул господин Нильсон – он любил спать, свернувшись клубочком, на коленях Анники. Пеппи согрела большой котел воды и не долго думая вылила горячую воду прямо на пол. Потом она разулась, а свои огромные черные туфли аккуратно поставила на хлебницу. Привязав к каждой ноге по щетке, она принялась разъезжать по полу, скользя по воде, словно на водных лыжах.
    – Когда я мою пол, мне всегда кажется, что я чемпионка по фигурному катанию, – сказала она и так высоко задрала левую ногу, что щетка сорвалась с ноги и отбила край стеклянного абажура висячей лампы. – Уж чего-чего, а изящества и грации у меня хоть отбавляй! – добавила она и перепрыгнула через спинку стула.
   – Вот и все, – сказала Пеппи несколько минут спустя и отвязала вторую щетку. – Теперь на кухне чисто.
   – Как, ты не протрешь пол тряпкой? – с удивлением спросила Анника.
   – Нет, зачем, пусть высохнет на солнышке… Думаю, он не простудится…
   Томми и Анника спрыгнули со стола и осторожно, чтобы не замочить ноги, вышли из кухни.
   Небо было удивительно голубым, и солнце ярко сияло, хотя сентябрь был в разгаре. День выдался на редкость ясный, так и тянуло пойти в лес. Вдруг Пеппи предложила:
   – Давайте возьмем господина Нильсона и пойдем на экскурсию.
   – Давайте! Давайте! – восторженно закричали Томми и Анника.
   – Тогда сбегайте поскорее домой и отпроситесь у мамы. А я тем временем соберу в дорогу корзиночку с едой.
   Томми и Анника так и сделали. Они сбегали домой и вскоре вернулись. Пеппи уже ждала их у калитки. В одной руке она держала здоровенную палку, в другой – корзиночку с провизией, а на плече у нее восседал господин Нильсон.
   Сначала ребята шли по шоссе. Затем свернули на луг. За лугом среди берез и кустов орешника вилась манящая тропинка. Так не спеша они дошли до изгороди, за которой виднелась еще более привлекательная лужайка. Но у самой калитки стояла корова, и по всему было видно, что она не намерена сдвинуться отсюда ни на шаг. Анника, конечно, испугалась, и тогда Томми мужественно подошел к корове и попытался ее прогнать. Но корова даже не шелохнулась и только пялила на ребят свои большие, навыкате глаза. Пеппи надоело ждать, она поставила корзинку на траву, подошла к корове и так сильно толкнула ее, что корова без оглядки умчалась в орешник.
   – Подумать только – корова, а упряма, как осел! – сказала Пеппи и перепрыгнула через изгородь.
   – Ой, какая красивая лужайка! – воскликнула Анника и побежала вприпрыжку по траве.
   Томми вынул перочинный ножик – подарок Пеппи – и срезал себе и Аннике по палочке. Правда, при этом он поранил себе палец, но сказал, что это пустяки.
    – Давайте собирать грибы, – предложила Пеппи и сорвала красивый красный мухомор. – Не знаю точно, съедобен ли этот гриб. Но я считаю так, раз его нельзя пить, то, значит, можно есть. А что с ним еще делать?
   Она откусила большой кусок гриба и принялась его жевать.
   – Правда, очень вкусно! Но давайте лучше собирать грибы в другой раз, – сказала она весело и закинула мухомор высоко-высоко, даже выше деревьев.
   – Что у тебя в корзинке, Пеппи? – спросила Анника.
   – А вот этого я тебе не скажу ни за что на свете, – ответила Пеппи. – Сперва мы должны найти подходящее местечко для пикника.
   Они разбрелись в поисках подходящего местечка. Анника предложила расположиться у большого плоского камня.
   – Здесь очень уютно, – сказала она.
   – Но здесь полно красных муравьев, а есть вместе с ними я не намерена, потому что я с ними незнакома, – возразила Пеппи.
   – Да к тому же они здорово кусаются, – добавил Томми.
   – Верно! – подхватила Пеппи. – И думаю, что лучше кусать самим, чем быть искусанными. Нет, тут для моих веснушек мало солнца. А что может быть лучше веснушек!
   Ребята пошли дальше и вскоре увидели довольно высокий холм, на который они без труда взобрались. На вершине его была небольшая площадка, похожая на террасу, словно специально сделанная. Там они и решили остаться.
   – Закройте глаза, пока я буду играть в скатерть-самобранку.
   Томми и Анника зажмурились. Они слышали, как Пеппи откинула крышку корзинки и зашелестела бумагой.
   – Раз, два, три – смотри! – крикнула Пеппи.
   Томми и Анника открыли глаза и закричали от восторга, увидев все припасы, которые Пеппи разложила на камне. Два огромных бутерброда, один с биточками, другой с ветчиной, целую гору посыпанных сахаром оладий, несколько ломтиков копченой колбасы и три маленьких ананасовых пудинга. Ведь Пеппи училась готовить у кока на корабле.
   – Эх, красота, когда бывает санитарный день, – с трудом произнес Томми, так как рот его был набит оладьями. – Вот был бы каждый день санитарным!
   – Нет, так часто мыть пол я не согласна, – сказала Пеппи. – Конечно, это весело, не спорю, но каждый день все же утомительно.
    В конце концов они так наелись, что были уже не в силах пошевельнуться, и молча грелись на солнышке.
   – Не думаю, что летать так уж трудно… – проговорила вдруг Пеппи, задумчиво поглядывая с холма в лощину: тропинка круто сбегала по склону вниз, и до лужайки было далеко.
   – Я просто уверена, что можно научиться летать, – продолжала Пеппи. – Конечно, шлепнуться на землю не сладко, но ведь не обязательно начинать сразу с большой высоты. Честное слово, я сейчас попробую.
   – Нет, Пеппи, пожалуйста, не надо! – испуганно крикнули Томми и Анника. – Пеппи, миленькая, не делай этого!
   Но Пеппи уже стояла у края обрыва.
   – «Гуси, гуси!» – «Га-га-га!» – «Есть хотите?» – «Да-да-да!» «Ну, летите, как хотите!» И гуси полетели.
   Когда Пеппи сказала: «И гуси полетели!», она взмахнула руками и прыгнула с холма. Через полсекунды раздался глухой удар – Пеппи шлепнулась на землю. Томми и Анника, лежа на животе, с ужасом смотрели вниз. Но Пеппи тотчас вскочила на ноги и потерла ушибленные коленки.
   – Я не махала крыльями! Забыла! – весело объяснила она. – А кроме того, я отяжелела от оладьев.
   И только тут ребята спохватились, что господин Нильсон исчез. Было ясно, что он решил предпринять самостоятельную экскурсию. Еще несколько минут назад он сидел неподалеку и весело теребил прутики корзинки. А когда Пеппи решила учиться летать, они о нем забыли. И теперь господина Нильсона и след простыл. Пеппи так огорчилась, что швырнула одну туфлю в глубокую канаву с водой.
   – Не надо, никогда не надо брать с собой обезьяну, если куда-нибудь идешь! Почему я не оставила господина Нильсона дома? Сидел бы себе там вместе с лошадью. Это было бы только справедливо, – сказала Пеппи и полезла в канаву за туфлей. Воды там оказалось по пояс.
   – Ну, уж раз такое дело, придется окунуться с головой. – Пеппи нырнула и так долго сидела под водой, что пошли пузыри