Пеппи Длинныйчулок

Конечно, это была Пеппи. Она отстранила тех, кто стоял уже у стола, и обратилась к фрекен Розенблюм:
   – Извините, но я немного опоздала. Куда мне встать? У нас в семье четырнадцать детей, причем тринадцать мальчишек с дурными наклонностями.
   Фрекен Розенблюм неодобрительно взглянула на девочку.
   – Стой, где стоишь, – ответила она, – но я боюсь, что вскоре тебе придется перейти к тем ребятам, которым должно быть стыдно.
   Секретари записали имя Пеппи, потом ее взвесили, чтобы выяснить, не нуждается ли она в супе. Но оказалось, что у нее на два кило больше нормы.
   – Супа ты не получишь, – строго сказала ей фрекен Розенблюм.
   – Везет же иногда! – воскликнула Пеппи. – Теперь бы еще как-нибудь справиться с лифчиками и фуфайками, тогда все будет в порядке.
   Фрекен Розенблюм не стала ее слушать. Она листала букварь, выискивая слова потрудней, чтобы Пеппи сказала, как они пишутся.
   – Послушай-ка, деточка, – сказала она наконец, – скажи мне, пожалуйста, как пишется «морская болезнь»?
   – Охотно, – воскликнула Пеппи. – МАРЗСКАЯ БАЛЕСН.
   Фрекен Розенблюм кисло улыбнулась.
   – В букваре эти слова почему-то написаны иначе, – язвительно заметила она.
   – Возможно, – нимало не смутилась Пеппи. – Но я думала, что тебе интересно было узнать, как я пишу это слово. МАРЗСКАЯ БАЛЕСН – так я пишу всегда, и ничего плохого от этого еще не случилось.
   – Занесите ее ответ в книгу, – распорядилась фрекен Розенблюм и с мрачным видом поджала губы.
   – Да, обязательно запишите, как я это пишу. Надеюсь, нам удастся добиться, чтобы отныне все буквари писали по-моему.
   – Ну, девочка, – продолжила фрекен Розенблюм свой опрос, – а теперь скажи мне, когда умер Карл XII?
    – Ой, бедняжка, он тоже умер! – воскликнула Пеппи. – Конечно, этого и следовало ожидать, ух очень много он шатался по свету, а это к добру не приводит. Но я уверена, что если бы его ноги всегда были сухими, он и сейчас был бы с нами.
   – Запишите этот ответ, – ледяным голосом приказала фрекен Розенблюм.
   – Да, да, пожалуйста, запишите, – настаивала Пеппи. – Мне не хочется давать вам лишнюю работу, но все же запишите еще и вот что: после того как ты промочил ноги, лучше всего выпить теплого керосина и лечь в постель – наутро болезни как не бывало.
   Фрекен Розенблюм покачала головой.
   – Почему у лошади прямые коренные зубы? – спросила она серьезно.
   – А ты уверена, что у них прямые коренные зубы? – с сомнением переспросила Пеппи. – Впрочем, ты можешь сама спросить у лошади. Она стоит вон там, у забора, – предложила Пеппи и показала на свою лошадь, которую привязала к дереву.
   Потом Пеппи радостно засмеялась.
   – Как удачно, что я ее взяла с собой! – воскликнула она. – А то бы ты так никогда и не узнала, какие у нее коренные зубы. Потому что, честно говоря, я не имею об этом никакого понятия. И мне совсем не хочется это узнать.
   Фрекен Розенблюм так сжала губы, что рот ее превратился в тоненькую полоску.
   – Неслыханно! – бормотала она с возмущением. – Просто неслыханно!
   – Да, я тоже думаю, что это неслыханно, – радостно подхватила Пеппи. – Если я и дальше буду так удачно отвечать, то я наверняка получу шерстяные штаны.
   – Запишите и это, – сказала фрекен Розенблюм.
   – Нет, вы меня неверно поняли, – сказала Пеппи. – Мне, собственно говоря, вовсе не нужны никакие шерстяные штаны. Я не это хотела сказать. Но вы можете записать, что я хочу получить большущий кулек карамелек.
   – Я задам тебе последний вопрос, – сказала фрекен Розенблюм, и голос ее не предвещал ничего хорошего.
   – Валяйте, – сказала Пеппи, – мне очень нравится этот новый вид спорта: задавать друг другу вопросы.
   – Слушай внимательно и подумай, прежде чем ответить, – сказала фрекен Розенблюм. – Пер и Поль делят между собой торт. Если Пер возьмет себе четверть торта, то что будет у Поля?
    – Резь в желудке, – ответила Пеппи. Она обернулась к секретарям. – Запишите это, – сказала она серьезно, – обязательно запишите, что у Поля будет резь в желудке.
   Но фрекен Розенблюм уже успела составить себе мнение о Пеппи.
   – Никогда еще не видела такой невежественной и противной девочки! – воскликнула она. – Немедленно становись к тем детям, кому должно быть стыдно.
   Пеппи послушно направилась к шеренге наказанных, бормоча себе под нос:
   – Это несправедливо! Я ведь ответила на все вопросы.
   Пройдя несколько шагов, она остановилась и обернулась к фрекен Розенблюм. Было видно, что ее вдруг осенила какая-то новая мысль.
   – Извините, – сказала Пеппи, – но я забыла вам сообщить свой рост и объем груди. Не ленитесь это записать, – добавила она, обращаясь к секретарям. – Дело в общем не в том, что я хочу получить суп, совсем наоборот, но просто надо же, чтобы книги, которые вы ведете, были в полном порядке.
   – Если ты немедленно не станешь туда, куда я тебе велела, если тебе не будет стыдно, – сказала фрекен Розенблюм, – то, боюсь, одна девочка получит сейчас изрядную трепку.
   – Бедная девочка! – воскликнула Пеппи. – Кто она? Покажите мне ее, я сумею ее защитить! Не забудьте это тоже записать.
   Пеппи стала в группу тех ребят, которым ведено было стыдиться. Настроение в этой группе было неважное. Многие дети всхлипывали и даже плакали, думая о том, что скажут их родители, когда они вернутся домой с пустыми руками.
   Пеппи окинула взглядом стоящих с ней рядом детей, увидела, что почти все плачут, и тоже два раза всхлипнула. Потом она сказала:
   – Знаете что! Давайте мы сами займемся этим новым спортом и будем играть в вопросы!
   Это предложение несколько взбодрило ребят, но они толком не поняли, что Пеппи имела в виду.
   – Давайте разобьемся на две шеренги, – объяснила Пеппи. – В одну станут те, кто знает, что Карл XII умер, а в другую те, которые еще не слышали, что он умер.
   Но оказалось, что все дети знали, что Карл XII умер, и поэтому второй шеренги не получилось.
   – Нет, так не годится, – заявила Пеппи, – обязательно должно быть по крайней мере две шеренги, иначе у нас ничего не получится. Спросите у фрекен Розенблюм, если мне не верите.
    Пеппи задумалась.
   – Есть выход! – воскликнула она наконец. – Все отпетые хулиганы станут в одну шеренгу.
   – А кто станет в другую? – спросила маленькая девочка, которая не хотела признать, что она отпетый хулиган.
   – В другую мы поставим еще неотпетых хулиганов, – объяснила Пеппи.
   Тем временем фрекен Розенблюм продолжала рьяно вести свой опрос, и то и дело какой-нибудь мальчик или девочка, с трудом сдерживая слезы, присоединялись к группе Пеппи.
   – А теперь вы будете отвечать мне на вопросы, – заявила Пеппи. – Теперь посмотрим, внимательно ли вы читали свой учебник.
   Пеппи обратилась к маленькому худому мальчику в синих штанишках.
   – Вот ты, назови мне кого-нибудь, кто умер.
   – Старая фру Петерсон.
   – Неплохо, – ободрила его Пеппи. – А больше ты никого не можешь назвать?
   Но мальчик не знал, кого еще можно назвать. Тогда Пеппи сложила руки рупором, поднесла их ко рту и что было сил прокричала: – Карл XII!
   Потом Пеппи по очереди спросила у всех ребят, знают ли они кого-нибудь, кто умер, и все отвечали:
   – Старая фру Петерсон и Карл XII.
   – Наш опрос «идет куда» лучше, чем можно было ожидать, – сказала Пеппи. – Теперь я задам вам еще только одну задачу. Если Пер и Поль делят между собой торт, а Пер заупрямился и ни за что не хочет взять себе ни кусочка – понимаете, забился в угол и грызет из упрямства какой-то сухарик, – то кому придется пожертвовать собой и съесть весь торт целиком?
   – Полю! – закричали все дети хором.
   – Как прекрасно, когда все дети проявляют такие блестящие знания, как вы! – восхитилась Пеппи. – За ваше усердие в учении вы заслуживаете вознаграждение.
   Говоря это, Пеппи засунула руки в карманы, вытащила оттуда полные горсти монет и раздала ребятам. Кроме того, каждый получил по большому кульку карамели, которые Пеппи запасливо принесла в рюкзаке.
   Легко можно себе представить, как радовались дети, как раз те, которые должны были стыдиться. Когда фрекен Розенблюм закончила раздачу своих подарков и все дети отправились домой, то оказалось, что веселее всех скачут как раз те, которых фрекен Розенблюм хотела наказать. Но прежде чем разойтись по домам, все они окружили Пеппи.
    – Спасибо, спасибо, милая Пеппи! – наперебой выкрикивали они.
   – Вам не за что меня благодарить, – отвечала Пеппи. – Как ловко мне удалось отделаться от шерстяных штанов, которые мне хотела всучить фрекен Розенблюм! Вот об этом не забывайте!
 
 
   V. Как Пеппи получает письмо
   Дни шли, наступила осень, а после осени пришла зима, долгая холодная зима, и казалось, она никогда не кончится. Томми и Аннике приходилось много заниматься, чтобы выучить все уроки для школы, и с каждым днем они все больше уставали и все труднее им было подниматься по утрам