Одиссея

И что за охота
 365 Так тебе на ветер врать? Прекрасно и сам ведь я знаю:
     Мой не вернется хозяин. Жестоко его ненавидят
     Боги: его укротили они не в бою средь троянцев,
     Не на руках у друзей он скончался, с войны воротившись.
     Был бы насыпан тогда всеахейцами холм над умершим,
 370 Сыну б великую славу на все времена он оставил.
     Ныне ж сделался он бесславной добычею Гарпий.
     Уединенно я возле свиней тут живу. Не хожу я
     В город, - разве когда Пенелопа разумная в дом свой
     Мне явиться велит, чтоб пришедшие вести послушать.
375 Гостя обсевши, его засыпают вопросами жадно
     Те, кто от сердца скорбит об отсутствии долгом владыки,
     Также и те, кто богатства его поедает бесплатно.
     Мне ж эти спросы-расспросы немилы с тех пор, как однажды
     Лживым рассказом своим обманул меня муж-этолиец.
 380 Он человека убил, по различнейшим землям скитался,
     В дом мой пришел, и его я радушно, как странника, принял.
     С Идоменеем на Крите он будто б видал Одиссея.
      Там свои корабли он чинил, поврежденные бурей.
     Он уверял, что иль к лету, иль к осени к нам он вернется,
 385 Много сокровищ везя, и товарищи все его с ним же.
     Раз уж, несчастный старик, и тебя божество мне послало,
     Ложью мне не мечтай угодить, не морочь головы мне.
     Я тебя не за это почту, не за это привечу,
     Но о тебе сожалея и Зевса страшась гостелюбца".
 390     Так свинопасу в ответ сказал Одиссей многоумный:
     "Вот до чего ведь в груди у тебя недоверчиво сердце!
     Не убедить мне тебя. Даже клятвой тебя я не сдвинул!
     Ну, так давай заключим договор, и пускай нам обоим
     Вечные боги, владыки Олимпа, свидетели будут:
 395 Если в жилище свое сюда господин твой вернется,
     В плащ ты оденешь меня и в хитон и доставишь возможность
     Мне на Дулихий попасть, куда собрался я поехать.
     Если же он, вопреки утвержденьям моим, не вернется,
     Слуг собери и вели им с высокой скалы меня сбросить,
 400 Чтоб ни один попрошайка вперед не посмел надувать вас".
     Так Одиссею в ответ свинопас божественный молвил:
     "Странник, хорошую б славу меж всеми людьми получил я
     За добродетель свою - и теперь и в грядущее время, -
     Если бы, в дом свой приняв и гостинцев тебе подаривши,
 405 Вслед бы за этим тебя умертвил я и духа лишил бы!
     С чистым бы сердцем тогда я молился Крониону-Зевсу!..
     Ужинать время. Скорей бы товарищи с поля вернулись!
     Вкусный ужин тогда мы в хижине здесь приготовим".
     Так Одиссей и Евмей меж собою вели разговоры.
 410 Скоро пришли со своими стадами мужи-свинопасы.
     Стали свиней для ночевки они загонять. С несказанным
     Визгом и хрюканьем свиньи, тесняся, вбегали в закуты.
     Кликнув товарищей, так свинопас им божественный молвил:
      "Дайте-ка борова нам пожирнее! Его я зарежу,
 415 Чтоб угостить чужеземца. А с ним угостимся и сами!..
     Из-за свиней белозубых немало трудов тут несем мы.
     Все же наши труды, не платя, поедают другие!"
     Кончивши, начал колоть он дрова некрушимою медью.
     Был приведен пятилетний от сала лоснящийся боров.
 420 Близ очага пастухи поместили его. Свинопас же
     Не позабыл о бессмертных: имел он хорошие мысли.
     Волосы срезал со лба белозубого борова, бросил
     Их, как начатки, в огонь и всем помолился бессмертным,
     Чтобы вернулся в отчизну к себе Одиссей многоумный.
 425 Борова после того он дубовым поленом ударил.
     Прочь отлетела душа. Прикололи его, опалили,
     Быстро рассекли на части. Тогда свинопас, по кусочку
     Мяса сырого от каждого члена на жир положивши,
     Все это бросил в огонь, посыпав ячменной мукою.
 430 Прочее все на куски разделили, наткнули на прутья,
     Сжарили их осторожно и, с прутьев потом поснимавши,
     Кучею бросили их на столы. Свинопас же поднялся
     Мясо делить: он. обычаев был знатоком превосходным.
     На семь частей разделив, разложил он готовое мясо.
 435 Часть одну отложил, помолившись, для нимф и Гермеса,
     Сына Майи, а прочие шесть поделил меж сидевших.
     А Одиссею длиннейшей хребетною частью кабаньей
     Честь особо воздал и порадовал сердце владыке.
     Громко к нему обратясь, сказал Одиссей многоумный:
 440     "О, если б стал ты, Евмей, родителю нашему Зевсу
     Столько же милым, как мне, что такой мне почет воздаешь ты!"
     Ты, Евмей свинопас, ему отвечая, промолвил:
     "Ешь-ка, странный мой гость, и тем, что стоит пред тобою,
     Дух услаждай свой. Одно нам дает, а другого лишает
  445 Бог по воле своей и желанию: все ведь он может".
     В жертву вечно живущим богам принес он начатки
     И, совершив возлиянье из чаши вином искрометным,
     Чашу вручил Одиссею и сел перед собственной долей.
     Хлеб разделил между ними Месавлий, которого куплей
 450 Сам свинопас приобрел в небытность хозяина дома,
     У госпожи не спросясь, не спросясь и у старца Лаэрта.
     Он за собственный счет его приобрел у тафосцев.
     Руки немедленно к пище готовой они протянули.
     После того как желанье питья и еды утолили,
 455 Хлеб Месавлий убрал. Насытившись мясом и хлебом,
     Все пастухи поднялись и стали ко сну собираться.
     Ночь плохая пришла, без луны. Дождил непрерывно
     Зевс. И западный ветер ярился, всегда дожденосный.
     И сказал Одиссей, испытать свинопаса желая,
 460 Не принесет ли ему он плаща - иль с себя его снявши,
     Или с кого из других: ведь о госте он пекся усердно.
     "Слушай, Евмей, и послушайте все вы, товарищи! Делом
     Я перед вами одним похвалиться желаю. Разум
     Мне замутило вино. Заставляет оно и разумных
 465 Петь, блаженно смеяться, пускаться в веселую пляску
     И говорить про такое, про что помолчать надлежало б.
     Раз я, однако, уж начал болтать, то все расскажу вам.
     О, если б молод я был и был бы силен, как в то время,
     Как мы под Троей засаду устроили целым отрядом!
 470 Были вождями отряда того Одиссей с Менелаем,
     Третьим начальником был там и я, по их приглашенью.
     После того как к высоким стенам городским подошли мы,
     В частом кустарнике мы залегли, от стены недалеко,
     Средь камышей на болоте, припавши к земле под щитами.
 475 Ночь плохая пришла. Морозистый северный ветер
     Дул на землю. Из туч посыпался клочьями шерсти
      Снег, и щиты хрусталем от мороза подернулись тонким.
     Все остальные, имея с собой и плащи и хитоны,
     Спали себе преспокойно, щитами покрыв себе плечи.
 480 Я же, туда отправляясь, товарищам плащ свой оставил.
     Глупость я сделал, не думал, что мерзнуть мне ночью придется,
     А захватил только щит на дорогу да пояс блестящий.
     Ночи была уж последняя треть, и созвездья склонились.
     Тут я сказал Одиссею, лежавшему рядом со мною,
 485 Локтем его подтолкнув, - и меня он мгновенно услышал;
     - Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!
     Мне в живых уж не быть близ тебя! Одолел меня холод.
     Нет плаща у меня. Злой бог меня надоумил
     Только в хитоне пойти. А сейчас наступила вдруг стужа.
490 Так говорил я. И вот что в уме своем тут он придумал, -
     Был всегда он таков, - и в разумных советах и в битвах.
     Близко ко мне наклонясь, прошептал он мне в самое ухо:
     - Тише! Молчи, чтоб какой-нибудь нас не подслушал ахеец! -
     Голову после того рукою подпер и промолвил:
 495    - Слушайте! Нынче, друзья, божественный сон мне явился.
     Слишком далеко зашли мы от наших судов. Не пойдет ли
     Кто к Агамемнону, сыну Атрея, владыке народов,
     Чтобы побольше товарищей к нам он отправил на помощь? -
     Сын Андремонов Фоант, слова Одиссея услышав,
 500 С места поспешно вскочил, пурпурный плащ с себя скинул
     И побежал к кораблям. А я в его плащ завернулся
     И с наслажденьем проспал до восхода зари златотронной.
     О, если б молод я был и был бы силен, как бывало!
     Кто-нибудь дал бы наверно теперь мне на стойбище этом
 505 Плащ - из почтенья к делам удальца, из радушия к гостю.
     Нынче же всякий меня презирает за эти лохмотья!"
     Ты, Евмей свинопас, в ответ Одиссею промолвил:
      "Был прекрасен, старик, рассказ твой, услышанный нами.
     Кстати все были слова. Ни единого лишнего слова.
 510 Ты ни в одежде нужды не увидишь, ни в чем-либо прочем,
     Что несчастливцам обычно дают, о защите молящим, -
     Нынче. Но завтра опять на тебе затрясутся лохмотья.
     Нет у нас много плащей, не имеется лишних хитонов,
     Чтобы одеть тебя здесь: по одной мы имеем одежде.
 515 После того как обратно воротится сын Одиссеев,
     Сам он и плащ тебе даст и хитон, чтобы мог ты одеться,
     И отошлет, куда тебя дух понуждает и сердце".
     Так сказал он и встал, кровать к очагу пододвинул,
     Мягких шкур на нее набросал и овечьих и козьих.
 520 Лег Одиссей на постель. Покрыл свинопас его сверху
     Теплым широким плащом, который имел наготове,
     Чтоб надевать, если вдруг жестокая стужа настанет.
     Так уложил свинопас Одиссея. Вокруг улеглися
     Прочие все пастухи молодые. Не по сердцу было
 525 Лишь свинопасу меж них ночевать, от свиней в отдаленьи.
     Стал он сбираться наружу идти. Одиссею приятно
     Было, что так без него об его он хозяйстве печется.
     Острый меч он сперва на крепкие плечи набросил,
     В плащ оделся густой и косматый в защиту от ветра,
 530 Шкуру козла, большого и сытого, сверху накинул
     И, захвативши копье, чтоб от псов и мужей защищаться,
     В место пошел ночевать, где его белозубые свиньи
     Спали под сводом скалы, защищенным от ветра Борея.

       Гомер. Одиссея. Песнь пятнадцатая.


      ПЕСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ.



     В Лакедемон прибыла, хоровыми площадками славный,
     Дева Афина, чтоб сыну царя Одиссея напомнить
     О возвращеньи домой и понудить скорее покинуть
      Лакедемон. Телемах и Несторов сын благородный
 5   Оба ночь проводили в сенях Менелаева дома.
     Мягким объятого сном застала она Несторида.
     Но Телемахом живительный сон не владел совершенно.
     Скорбь о милом отце всю ночь ему спать не давала.
     Близко став перед ним, сказала богиня Афина:
 10      "Нехорошо, Телемах, от дома вдали находиться!
     Дома имущество бросил ты все и людей, бесконечно
     Наглых. Съедят, берегись, они все у тебя достоянье,
     И бесполезным окажется путь, совершенный тобою.
     Ты попроси Менелая тебя отпустить поскорее,
 15   Чтобы ты дома еще безупречной застал Пенелопу.
     Уж и отец и родимые братья ее убеждают
     За Евримаха идти. Подарками он превосходит
     Всех остальных женихов и выкуп готов увеличить.
     Как бы не стала из дома добро выносить Пенелопа.
 20  Знаешь и сам хорошо, какое у женщины сердце:
     Думает больше, чтоб дом у нового мужа устроить.
     Что же до прежних детей и умершего первого мужа,
     Больше не помнит о них и знать ничего не желает.
     Так воротись же домой и надзор поручи за делами
 25   Той рабыне, какую сочтешь наилучшей, покуда
     Вечные боги тебе не укажут супруги прекрасной.
     Слово другое тебе я скажу, и прими его к сердцу:
     Средь женихов наиболе отважные в тайной засаде
     Ждут в проливе тебя меж Итакой и Замом скалистым,
 30  Злую погибель готовя тебе на возвратной дороге.
     Но ничего не случится такого. Земля в себя раньше
     Многих возьмет женихов, что богатства твои поедают.
     Все ж с кораблем от обоих держись островов в отдаленьи,
     Мимо их ночью пройди. Пошлет тебе ветер попутный
 35   То божество, что стоит при тебе и тебя охраняет.
      После того как доедешь до первого мыса Итаки,
     В город отправь и товарищей всех и корабль равнобокий.
     Сам же прежде всего к свинопасу отправься, который
     Ваших свиней стережет. Он привержен тебе неизменно.
 40  Там ты ночь проведешь. А ему прикажи без задержки
     В город пойти к Пенелопе разумной и весть сообщить ей,
     Что невредимым обратно из Пилоса ты воротился".
     Так сказав, на высокий Олимп удалилась Афина.
     Быстро тогда Несторида из сладкого сна пробудил он,
45   Пяткой толкнувши его, и с речью к нему обратился:
     "Эй, проснись, Несторид! Запряги-ка коней быстроногих,
     Их под ярмо подведя, чтоб могли мы пуститься в дорогу".
     Но Несторид Писистрат, ему возражая, ответил:
     "Как бы с тобой, Телемах, ни спешили мы, все ж невозможно
 50  Ехать чрез темную ночь. Заря ведь совсем уже близко.
     Лучше тебе подождать, чтоб дары положил в колесницу
     Славный копьем Менелай, герой Атреид благородный,
     И отпустил нас домой, напутствовав ласковой речью.
     В памяти будет на все времена оставаться у гостя
 55   Гостеприимный хозяин, его принимавший радушно".
     Только успел он сказать и пришла златотронная Эос.
     Близко к гостям подошел Менелай могучеголосый,
     Вставший с постели, в которой с Еленою спал пышнокосой.
     Только его увидал возлюбленный сын Одиссеев,
 60  Тело себе он облек блистающим ярко хитоном,
     Плащ на могучие плечи накинул, просторный и длинный,
     Вышел вон из сеней навстречу ему и промолвил:
     "Богом взращенный Атрид Менелай, повелитель народов!
     Уж отпусти ты меня в отчизну мою дорогую,
 65   Уж порывается дух мой домой поскорее вернуться !"
     Звучноголосый тогда Менелай Телемаху ответил:
      "Милый сын Одиссея-владыки, подобного богу:
     Я тебя здесь, Телемах, задерживать долго не буду,
     Раз ты уехать желаешь. И сам негодую на тех я
 70  Гостеприимных людей, которые любят чрезмерно
     И ненавидят чрезмерно. Во всем предпочтительна мера.
     Нехорошо и к отъезду гостей понуждать против воли,
     Нехорошо и удерживать тех, кто желает уехать.
     Гость к тебе в дом - принимай; если хочет уйти - не препятствуй...
 75   Но погоди, я подарки тебе положу в колесницу.
     Ты осмотри их, а женщинам я повелю приготовить
     Вам обед из запасов, какие имеются в доме.
     Слава и блеск для меня и польза для вас, если оба
     Сытые двинетесь вы в просторы земли беспредельной.
 80  Если же хочешь объездить Элладу, проехать чрез Аргос,
     Спутником сам тебе буду; лишь дай мне запрячь колесницу.
     Многих людей, города покажу я. Никто не отпустит
     Нас с пустыми руками, а даст кое-что нам с собою -
     Или котел, иль прекрасный какой-нибудь медный треножник,
 85   Или из золота чашу, иль пару выносливых мулов".
     Так Менелаю в ответ Телемах рассудительный молвил:
     "Богом взращенный Атрид Менелай, повелитель народов!
     Мне бы хотелось вернуться к себе. Уезжая из дома,
     Все достоянье мое оставил я там без надзора.
 90  Как бы, стараясь отца разыскать, и сам не погиб я
     Или б в дому у меня не погибли большие богатства!"
     Это едва услыхал Менелай могучеголосый,
     Тотчас супруге своей и рабыням велел приготовить
     Им обильный обед из запасов, имевшихся в доме.
 95   Тут к Менелаю Атриду приблизился вставший с постели
     Етеоней, Боефоем рожденный: он жил недалеко.
     Царь ему поручил огонь разложить и поджарить
      Мясо на вертеле. Тот, услыхавши, охотно исполнил.
     Сам же царь Менелай в покой благовонный спустился,
 100 Но не один. С ним вместе Елена пошла с Мегапенфом.
     После того как пришел, где богатства его находились,
     Взял двуручную чашу Атрид Менелай, Мегапенфу ж,
     Сыну, взять приказал кратер превосходной работы,
     Из серебра. К сундуку подошла в это время Елена.
 105 Много там пеплосов было узорных ее рукоделья.
     Выбрав один, понесла его свет между женщин Елена, -
     Самый большой и узорным шитьем наиболе прекрасный,
     Светом подобный звезде; на дне он лежал под другими.
     Выйдя, они к Телемаху пошли через комнаты дома,
 110 И Одиссееву сыну сказал Менелай русокудрый:
     "Пусть возвращенье домой, Телемах, как ты сердцем желаешь,
     Так и устроит тебе супруг громомечущий Геры!
     Дам я подарок, который давно уж лежит в моем доме,
     Самый прекрасный меж всеми подарками, самый почетный.
 115 Дам я в подарок тебе кратер превосходной работы;
     Из серебра он отлит, а края у него золотые.
     Сделан Гефестом. Его подарил мне Федим благородный,
     Царь сидонцев, когда его дом при моем возвращеньи
     Всех нас радушно покрыл. Кратер тот тебе подарю я".
 120     Так промолвил Атрид и вручил ему кубок двуручный.
     Дюжий меж тем Мегапенф принес на себе и поставил
     Пред Телемахом на землю кратер, большой и блестящий,
     Из серебра