Одиссея

Немало трудов перенесть мне пришлося
 285 В море и в битвах. Пускай же случится со мною и это.
     Только желудка - его нам осилить никак не возможно.
     Жадный желудок проклятый, он бед нам приносит без счета.
     Люди ради него и суда крепкоребрые строят,
     Беды готовя врагам на море, всегда беспокойном".
 290      Так меж собой разговоры вели Одиссей с свинопасом.
     Пес, лежавший близ двери, вдруг голову поднял и уши, -
     Аргус, пес Одиссея, которого некогда сам он
     Выкормил, но, к Илиону отправясь священному, в дело
     Употребить не успел. Молодые охотники раньше
 295 Коз нередко гоняли с ним диких, и зайцев, и ланей.
     В пренебреженьи теперь, без хозяйского глаза, лежал он
     В куче огромной навоза, который обильно навален
     Был от коров и от мулов пред дверью, чтоб вывезти после
      В поле, удабривать им Одиссеев пространный участок,
 300 Там он на куче лежал, собачьими вшами покрытый.
     Только почувствовал близость хозяина пес, как сейчас же
     Оба уха прижал к голове, хвостом повилявши.
     Ближе, однако, не мог подползти к своему господину.
     Тот на него покосился и слезы утер потихоньку,
 305 Скрыв их легко от Евмея, и быстро спросил свинопаса:
     "Странное дело, Евмей! Вот лежит на навозе собака.
     С виду прекрасна она, но того я сказать не умею,
     Резвость в беге у ней такова ли была, как наружность?
     Или она из таких, которые вьются обычно
 310 Возле стола у господ и которых для роскоши держат?"
     Так, ему отвечая, Евмей свинопас, ты промолвил:
     "О, если б эта собака далеко умершего мужа
     Точно такою была и делами и видом, какою
     Здесь оставил ее Одиссей, отправляясь на Трою,
 315 Ты б в изумленье пришел, увидав ее резвость и силу!
     Не было зверя, который сквозь чащу густейшего леса
     Мог бы уйти от нее. И чутьем отличалась собака.
     Нынче плохо ей тут. Хозяин далеко от дома
     Где-то погиб. А служанкам какая нужда до собаки?
 320 Если власти хозяина раб над собою не чует,
     Всякая вмиг у него пропадает охота трудиться.
     Лишь половину цены оставляет широкоглядящий
     Зевс человеку, который на рабские дни осужден им",
     Кончил, в двери вошел для жизни удобного дома
 325 И к женихам достославным направился прямо в палату.
     Аргуса ж черная смертная участь постигла, едва лишь
     Он на двадцатом году увидал своего господина.
     Первым из всех Телемах боговидный заметил Евмея,
     В залу вошедшего. Быстро ему он кивнул головою
 330 И подозвал. Свинопас огляделся и взял табуретку.
      Кравчий обычно на той табуретке сидел, раздавая
     Мясо во множестве всем женихам, во дворце пировавшим.
     Ту табуретку Евмей пред столом Телемаха поставил
     Прямо напротив и сел. Глашатай на стол ему подал
 335 Порцию мяса и хлеб перед ним положил из корзинки.
     Тотчас следом за ним вошел Одиссей многоумный.
     Был старику он и жалкому нищему видом подобен,
     Брел, опираясь на палку, в одежде убогой и рваной.
     На ясеневый порог внутри у дверей он уселся,
 340 О кипарисный косяк опершися спиною, который
     Плотник выстругал гладко, пред тем по шнуру обтесавши.
     Тут подозвал Телемах к себе свинопаса и молвил,
     Целый хлеб из прекрасной корзины доставши и мяса,
     Сколько мог ухватить, обеими взявши руками:
 345     "На, отнеси это гостю, ему ж самому посоветуй,
     Чтобы подряд женихов обошел он, прося подаянья.
     Стыд для нищих людей - совсем негодящийся спутник".
     Это услышав, немедля пошел свинопас к Одиссею,
     Близко стал перед ним и слова окрыленные молвил:
 350      "Странник, это тебе Телемах посылает и просит,
     Чтобы подряд женихов обошел ты, прося подаянья,
     Стыд, сказал он, для нищих людей - негодящийся спутник".
     Молвил тогда свинопасу в ответ Одиссей многоумный:
     "Зевс повелитель! Пошли Телемаху меж смертными счастье!
 355 Пусть исполнится все, что в своем замышляет он сердце!"
     Так он сказал, руками обеими принял подачу
     И пред ногами своими сложил на убогую сумку,
     Ел он. И пел в это время в столовой певец пред гостями.
     Кончил есть. И певец божественный пенье окончил.
 360 Подняли шум женихи в обеденном зале. Афина
     Близко меж тем подошла к Одиссею, Лаэртову сыну,
      И женихов обходить приказала, прося у них хлеба,
     Чтобы узнать, кто меж ними порядочный, кто беззаконный.
     Впрочем, из них никого пощадить не сбиралась Афина.
 365 Справа он начал гостей обходить и к каждому мужу
     Руку протягивал, словно всегда только нищим и был он.
     Те, жалея, давали, смотря на него с изумленьем,
     И предлагали друг другу вопросы, откуда и кто он.
     Козий пастух Меланфий тогда обратился к ним с речью:
 370      "Слушайте, что расскажу, женихи достославной царицы,
     Вам я о страннике этом. Его уже раньше я видел.
     К нам сюда свинопас его вел. А каким похвалиться
     Происхожденьем он может, того хорошо я не знаю".
     Так он сказал. Антиной на Евмея накинулся с бранью:
 375     "Вот, всегда ты таков! Для чего притащил ты к нам в город
     Этого? Иль не довольно у нас тут других блюдолизов,
     Всякого рода бездомных бродяг и докучливых нищих?
     Иль тебе мало того, что добро твоего господина
     Столько людей поедает, - еще одного пригласил ты!"
 380      Так, ему возражая, Евмей свинопас, ты ответил:
     "Нехорошо, Антиной, ты сказал, хоть и знатен породой!
     Сам посуди: приглашает ли кто человека чужого
     В гости к себе, если он не бывает полезен для дела?
     Или гадателей, или врачей, иль плотников ловких,
 385 Или же вещих певцов, чтоб нам песнями радость давали,
     Эти для смертных желанны везде на земле беспредельной,
     Нищего ж кто пожелает позвать, чтоб его ж разорял он?
     Ты из всех женихов Пенелопы к рабам Одиссея
     Самый суровый, ко мне же особенно. Впрочем, об этом
 390 Я не забочусь, пока Пенелопа разумная в доме
     Этом живет и с ней ее сын, Телемах боговидный".
      Так свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил:
     "Будет тебе, замолчи, перестань разговаривать много.
     Знаешь, как скор Антиной на обидное слово. Он любит
 395 Ссориться сам и других подбивает охотно на ссору".
     Это сказав, к Антиною крылатые речи направил:
     "Право, меня, Антиной, ты как будто отец опекаешь!
     Хочешь, чтоб этого гостя своим принудительным словом
     Выгнал я из дому вон! Избави от этого бог нас!
 400 Сколько захочешь давай. Мне не жаль. Даже сам приглашаю.
     Также и матери можешь моей не стесняться нисколько
     И никого из рабов, в Одиссеевом доме живущих.
     Вправду, однако, совсем не такие в груди твоей мысли.
     Сам-то охотно берешь ты, другим лишь давать не охотник".
 405     Так он сказал. И в ответ Антиной Телемаху промолвил:
     "Что говоришь ты, надутый болтун, необузданно-буйный!
     Если б вот это от каждого здесь жениха получил он,
     Целых три месяца вновь он сюда заглянуть не посмел бы!"
     Так он сказал и скамейку схватил под столом, на которой,
 410 В зале с другими пируя, блестящие ноги покоил.
     Прочие ж страннику стали давать и наполнили сумку
     Хлебом и мясом. К порогу пошел Одиссей, собираясь
     Тут же тем закусить, что ему надавали ахейцы.
     Близ Антиноя он стал и такое сказал ему слово:
 415     "Дай мне, друг! Не последним ты кажешься мне средь ахейцев,
     Но наиболее знатным. С царем ты наружностью сходен.
     Вот почему ты мне должен бы дать - и щедрей, чем другие, -
     Хлеба. А я тебя славить начну по земле беспредельной.
     Некогда собственным домом и сам я промежду сограждан
 420 Жил - богатый, счастливый, всегда подавая скитальцу,
     Кто бы он ни был и, в чем бы нуждаясь, ко мне ни пришел он.
      Множество было рабов у меня и всего остального,
     С чем хорошо нам живется, за что нас зовут богачами.
     Все уничтожил Кронион - ему, видно, так пожелалось!
 425 В мысль мне вложил Громовержец с бродячей разбойничьей шайкой
     Ехать в Египет, в дорогу далекую, чтобы погиб я.
     Там, на Египте-реке, с кораблями двухвостыми стал я.
     Прочим спутникам верным моим приказал я на берег
     Вытащить все корабли и самим возле них оставаться.
 430 А соглядатаев выслал вперед, на дозорные вышки.
     Те же, в надменности духа, отваге своей отдаваясь,
     Ринулись с вышек вперед, прекрасные нивы египтян
     Опустошили, с собою их жен увели и младенцев,
     Их же самих перебили. До города крики достигли.
 435 Крики эти услышав, египтяне вдруг появились
     С ранней зарею. Заполнилось поле сверканием меди,
     Пешими, конными. Зевс-молнелюбец трусливое бегство
     В сердце товарищам бросил. Никто не посмел оставаться,
     Ставши лицом ко врагу. Отовсюду беда нам грозила.
 440 Многих из нас умертвили они заостренною медью,
     Многих живьем увели, чтоб трудились на них подневольно.
     Я же был отдан на Кипр чужеземцу, какой повстречался,
     Дметору, сыну Иаса, насильем царившему в Кипре.
     Множество бед испытав, оттуда я прибыл в Итаку".
 445     Голосом громким вскричал Антиной в ответ Одиссею:
     "Что за бог послал нам беду эту, пира докуку?
     Прочь от стола моего! Туда отойди, в середину,
     Иль кое-что ты узнаешь погорше Египта и Кипра!
     Что за наглец неотвязный, какой попрошайка бесстыдный!
 450 Всех ты обходишь подряд, и дают они щедрой рукою,
     Слепо: чего им жалеть, чего им удерживать руку?
     Все добро тут чужое! Кругом его сколько угодно!"
      Прочь от него отойдя, сказал Одиссей многоумный:
     "Да, твой дух оказался совсем не таким, как наружность!
 455 Дома и соли крупинки не дашь ты тому, кто попросит,
     Если здесь, на пиру у чужих восседая, не хочешь
     Дать хоть кусочек мне хлеба. А вижу его я тут много!"
     Так он ответил. Сильнее еще Антиной разъярился,
     Грозно взглянул на него и слова окрыленные молвил:
 460      "Ну, не добром тебе нынче, я думаю, выйти придется
     Вон из этого зала! Ты смеешь еще и ругаться!"
     Так он сказал и, схвативши скамейку, швырнул в Одиссея,
     В правое прямо плечо, у спины. Но недвижим остался,
     Словно скала, Одиссей - от его не свалился удара;
 465 Молча только повел головой, замышляя худое.
     Быстро к порогу пошел он, и сел там, и полную сумку
     Возле себя положил, и сказал, к женихам обращаясь:
     "Слушайте слово мое, женихи достославной царицы!
     Выскажу то я, к чему меня дух мой в груди побуждает!
 470 Ни огорченья, ни боли в душе не бывает у мужа,
     Если, свое защищая добро, он побои претерпит,
     Иль за коров пострадает своих, за овец белорунных.
     Мне же побои нанес Антиной за проклятый желудок,
     Жалкий желудок, так много беды доставляющий людям.
 475 Но если боги, а также эриннии есть и для нищих, -
     Пусть Антиноя постигнет смертельный конец вместо брака".
     Снова ответил ему Антиной, Евпейтом рожденный:
     "Ешь и спокойно сиди, чужеземец, иль прочь убирайся!
     Иначе, за руку взявши иль за ногу, юноши наши
 480 Вмиг тебя вытащат из дому вон и всего искалечат!"
     Негодованье при этих словах овладело другими.
     Так не один говорил из юношей этих надменных:
     "Нехорошо, Антиной, что несчастного странника бьешь ты!
      Гибель тебе, если это какой-нибудь бог небожитель!
 485 В образе странников всяких нередко и вечные боги
     По городам нашим бродят, различнейший вид принимая,
     И наблюдают и гордость людей и их справедливость".
     Так женихи говорили. Но тот равнодушен остался.
     В сердце великую боль за побитого сын Одиссеев
 490 Множил, однакоже с век не сронил ни единой слезинки.
     Молча только повел головой, замышляя худое.
     Только до слуха дошло Пенелопы разумной, что в зале
     Был чужеземец побит, служанкам сказала царица:
     "Если б тебя самого так избил Аполлон славнолукий!"
 495    Ключница тут Евринома с таким обратилась к ней словом:
     "О, если б наши проклятья с собой привели их свершенье,
     Завтра зари златотронной никто бы из них не дождался!"
     Ключнице так отвечала разумная Пенелопея:
     "Все они, матушка, нам ненавистны, все зло замышляют.
500 Но Антиной наиболе на черную Керу походит.
     По дому ходит у нас чужеземец какой-то несчастный.
     Просит у всех подаянья: нужда поневоле заставит.
     Подали все остальные ему и наполнили сумку.
     Этот же в правое прямо плечо ему бросил скамейку".
 505     Так говорила она, средь женщин-служительниц сидя
     К спальне своей. Одиссей же божественный в зале обедал.
     Кликнув к себе свинопаса, ему Пенелопа сказала:
     "Вот что, Евмей многосветлый, пойди передай чужестранцу,
     Чтобы пришел. Я б хотела его попросить рассказать мне,
 510 Не приходилось ли слышать о стойком ему Одиссее
     Иль его видеть глазами. На вид человек он бывалый".
     Так Пенелопе в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил:
     "Если бы эти ахейцы, царица, кричать перестали,
     Гость рассказом своим тебе бы порадовал сердце.
  515 Три он ночи провел у меня, я удерживал в доме
     Три его дня. С корабля убежавши, ко мне он явился.
     Все же в рассказе о бедах своих до конца не дошел он.
     Так же, как люди глядят на певца, который, богами
     Пенью обученный, песни прелестные им распевает, -
 520 Слушать готовы они без усталости, сколько б ни пел он, -
     Так чаровал меня странник, в жилище моем пребывая.
     Он по отцу, говорит, Одиссею приходится гостем.
     Жил на острове Крите, где род обитает Миноса.
     Много бед претерпев, сюда он к нам прибыл оттуда,
 525 С места к месту влачась. Говорит, что, как слышно, совсем уж
     Близко от нас Одиссей, в краю плодородном феспротов,
     Жив и много домой сокровищ везет богатейших".
     Так свинопасу сказала разумная Пенелопея:
     "Кликни его самого, чтобы с глазу на глаз мне побыть с ним.
 530 Эти же либо снаружи, за дверью, пускай веселятся,
     Либо здесь, в нашем доме. С чего б и не быть им в весельи?
     Собственных в доме своем они ведь не тратят запасов -
     Хлеба и сладостных вин. Лишь служители их потребляют.
     Сами ж они, ежедневно врываяся в дом наш толпою,
 535 Режут без счета быков, и жирных козлов, и баранов,
     Вечно пируют и вина искристые пьют безрасчетно.
     Все расхищают они. И нет уже мужа такого
     В доме, как был Одиссей, чтобы дом защитить от проклятья.
     Если б пришел Одиссей и явился в родную Итаку,
 540 Быстро с сыном своим он мужам отомстит за насилья!"
     Вдруг в это время чихнул Телемах, и по целому дому
     Грянуло страшно в ответ. Засмеялась тогда Пенелопа.
     Тотчас к Евмею она обратилась со словом крылатым:
     "Вот что, Евмей, позови-ка скорее ко мне чужеземца!
545 Разве не видишь? Все, что сказала я, сын зачихал мне?
      Значит, для всех женихов несвершившейся гибель не будет:
     Кер и смерти меж них теперь ни один не избегнет.
     Слово другое скажу, и запомни его хорошенько:
     Если уверюсь, что мне сообщает он полную правду,
 550 Я его в платье одену прекрасное, в плащ и рубашку".
     Это услышав, немедля пошел свинопас к Одиссею,
     Близко стал перед ним и слова окрыленные молвил:
     "Слушай, отец чужеземец, зовет тебя Пенелопея,
     Мать Телемаха. Хоть очень царица измучена горем,
 555 Все же сердце узнать призывает ее о супруге.
     Если она убедится, что ты говоришь ей всю правду,
     В плащ тебя и в хитон царица оденет, в которых
     Больше всего ведь нуждаешься ты. А кормиться ты будешь,
     Сбор совершая в народе с того, кто дать пожелает".
 560      Так свинопасу на это сказал Одиссей многостойкий:
     "Я Пенелопе разумной, Икарьевой дочери, тотчас
     Все, что хочет она, готов рассказать откровенно.
     Много я знаю о нем, одинаково мы с ним страдали.
     Очень, однако, боюсь я толпы женихов ее буйных:
 565 Наглость их и насилья к железному небу восходят!
     Вот и сегодня: я по дому шел, никому никакого
     3ла я не делал, меня ж человек этот больно ударил.
     Встали ль меня защищать от него Телемах иль другой кто?
     Лучше дай ей совет, чтобы в спальне она до захода
 570 Солнца сидела, хотя б и спешила услышать о муже.
     Пусть меня спросит тогда о дне возвращенья супруга,
     Ближе к огню посадив: одежда моя ведь плохая,
     Знаешь и сам: обратился я к первому с просьбой к тебе же".
     Так сказал он. Пошел свинопас, услыхавши то слово.
 575 Через порог он ступил. И сказала ему Пенелопа:
     "Где же странник, Евмей? Не с тобой он? Что в мысли забрал
 он?
     Иль кого здесь боится чрезмерно? Иль в дом показаться
     Стыдно ему? Нелегко стыдливым скитальцам живется".
     Так Пенелопе в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил:
 580      "Правильно он говорит. Так мог и другой бы подумать,
     Кто избежать бы хотел издевательств людей этих наглых.
     Он убеждает тебя подождать, чтобы скрылося солнце.
     Ведь и самой тебе будет, царица, намного приятней
     Наедине с чужеземцем слова говорить и внимать им".
 585     Снова ему отвечала разумная Пенелопея:
     "Как бы там ни было, этот твой гость рассуждает неглупо.
     В целом мире нигде средь людей, умереть обреченных,
     Нет столь наглых мужей, беззаконья такие творящих".
     Так сказала она. Свинопас же божественный тотчас,
 590 Как рассказал обо всем, в толпу женихов замешался
     И Телемаху слова окрыленные молвил, склонившись
     Близко к его голове, чтоб его не слыхали другие:
     "Друг, я отправлюсь к себе, чтоб свиней там стеречь и
другое
     Наше с тобою добро. А об этом здесь ты позаботься.
 595 Прежде всего берегись, чтоб с тобою чего не случилось:
     Много есть средь ахейцев, кто зло на тебя замышляет.
     Зевс да погубит их раньше, чем с нами несчастье случится.
     Тут свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил:
     "Так и будет, отец! А ты, закусив, отправляйся.
 600 Завтра с зарей ты придешь и священные жертвы пригонишь.
     Ну, а об здешних делах уже я позабочусь и боги".
     Так он сказал. Свинопас на гладкое кресло уселся.
     После того же как дух свой наполнил питьем и едою,
     В поле пошел он к свиньям, ограду оставивши с домом,
 605 Полным гостей пировавших. Они до вечернего часа
     Дух услаждали себе веселою пляской и пеньем.
 
      Гомер